Непримиримые 4 - стр. 36
– Ну, так что? – нарушает повисшее молчание сокурсник.
Ну, что ещё ответить?!
– С меня причитается.
Несколько раз мучаюсь ощущением пристального взгляда на мне. Глазами обвожу зал в поиске следящего и… нахожу. Шумахер. Он на втором этаже, подпирает перила и смотрит на меня. Пристально, изучающе, задумчиво.
Нет, он не один. Компания большая. Много парней и девчат. Одна особенно выделяется. Искусственная блондинка в крохотном серебристом платьице. Как пиявка на Родионе висит, с поцелуями лезет. Шувалов не отбивается, не прогоняет, даже отвечает, но с меня глаз не сводит.
Глупость какая-то, пытается на ревность вывести? Смехотворно. Мне плевать, с кем у него и что… Поэтому вновь возвращаюсь к пустозвону со своей группой и веселью.
Когда заканчивается очередной «Космополитен», – не знаю почему, но сегодня сижу на нём, – пробираюсь к барной стойке, желая заказать ещё. Протискиваюсь между сидящими спиной друг к другу, а это для меня знак, что не помешаю общению, и оформляю заказ:
– Космополитен, – оставляю на стойке пару сотен и постукиваю коготками в ожидании.
– Малышка, тебе не говорили, что обманывать нехорошо? – мерзкий голос приставучего заставляет мысленно скривиться, а на деле обернуться.
– Простите? – высокомерно вздёргиваю бровь.
– Сказала, что не одна… а сама, – уличающе. – И Шувалова отшила.
– Я не одна! – повторяю твёрже. Не хочу спорить, но зачем-то отзываюсь. – Я с группой. Нас двадцать один человек. А теперь простите, – вновь поворачиваюсь к бару, где меня ждёт коктейль.
– Денег не надо, я уже говорил, за вас уплачено! – без улыбки, но наставительно напоминает бармен, двигая купюры обратно и возвращаясь к натираю бокала. Милый парень эту фразу уже третий раз говорит, но я тоже упрямая:
– Нет уж! Свою гулянку люблю оплачивать сама!
Бармен мажет по мне недовольным взглядом:
– У меня неприятности будут, неужели непонятно? – тихо, чуть придвинувшись.
– Тогда, – нахожу выход из положения, – это чаевые!
Подхватываю бокал и поворачиваюсь.
Борзый стоит впритык и не спешит меня пропускать.
– Малышка, тебе стоит расслабиться, – обнимает за талию и тянет к себе.
– Я и так расслаблялась, а вы меня напрягаете, – приподняв бокал, ловко выкручиваюсь из плена, но так, чтобы не зацепить никого вокруг и не пролить выпивку.
Вот же баран настырный. Опять ловит в кольцо. Бесцеремонно прижимается к спине, качая бёдрами и позволяя ощутить выпирающее возбуждение.
– Зачем ломаться, если сама напрашиваешься? – со злой решимостью цедит на ухо.
Прав! Сама виновата, знала, что такое может случиться, но очень надеялась на благоразумие мужчин, которым отказывают!
Уже было рот открываю выдать какую-нибудь колкость, но голос Шумахера затыкает:
– Грен, девушка тебе ясно сказала, отвали, – ядовито. – Или тебе более грубо хочется это услышать? – с насмешкой. – Причём, я дал ясно понять, она со мной! – проблеск угрозы.
Нужно отдать должное приставучему, он меня отпускает. Я с облегчённым выдохом шагаю прочь. Только уйти мне никто не даёт. Я, словно тушка, которую таскают друг у друга драчливые волки, оказываюсь в руках Шувалова. Теперь уже Родион рывком подгребает меня к себе и, припечатав губы к моим далеко не нежным поцелуем, колюче чеканит:
– Ириш, я говорил, что игры в эмоции до добра не доведут.