Непримиримые 4 - стр. 28

– Тогда, может, наоборот – зашить и обрасти? – подмечаю резонно. Смешно ли, но идея нравится всё больше.

– Боже, Ирка, – фыркает смешливо Ксю. – Ты стала такая суч***!

– Пугаю?

– Нет, ты мне нравишься любой! При всей кусачести ты умная и крутая. Надеюсь, найдётся тот принц, кто сможет твою воздвигнутую на немыслимую высоту крепость покорить! – с победным видом откладывает ручку и пробегается взглядом по строчкам.

– Не так уж она и высока, – с кислым видом откидываюсь в мягком кресле. – И поверь, как оказалось, быстро падает под натиском наглого и харизматичного врага.

Сердце тотчас болезненно сжимается и томительно ноет. Вспоминаю Игната и его бессовестные приставания. Жар не заставляет себя ждать, разливается по телу, тревожа вероломных насекомых – тараканов в голове, бабочек в животе, мурашек на коже. Томление ёкает ниже и с неудовольствием осознаю, что мне скверно, одиноко и пусто без дерзкого соседа. Жуть какая-то, но его очень не хватает. Тепла, что от него идёт. Солнца, которое он излучает. Колючих реплик, откровенных взглядов, обольстительных улыбок и губ… рук… Его не хватает!

Не знаю, что отражается на моём лице, но Ксю перестаёт улыбаться:

– Ир, он… ты же этого и хотела, разве нет?

– Хотела, – киваю едва ли. – Вот он и ушёл. Оставил носок, трусы, крышку от туалетной воды, разовый станок для бритья, пачку влажных салфеток, упаковку презиков и котЭ… За последнее – отдельное «спасибо», – давлюсь сарказмом.

– Почему? – хмурится Кения.

– Этот рыжий зверь не любит никого кроме себя, дерёт мебель, ну и … оскверняет моё нижнее бельё.

– Фу, – морщится подруга, но смехом давится. – Но я вообще-то не про кота уточняла. Про Игната. Почему он так просто ушёл? Между вами… космос… – не обращая внимания на мой шок, шагает к ресепшену и протягивает администратору анкету: – Нам нужно в темпе, – поясняет с открытой улыбкой, постукивая острым коготком о столешницу.

– Постараемся, – заверяет мягко миловидная шатенка, бегло изучая наши пожелания.

– Какой космос? – шепотом, когда Ксения возвращается на место.

– Болезненная страсть на маниакальном уровне с неуправляемым желанием утрахаться до оргазмической вселенной, – с триумфальной улыбкой заключает Ксю.

– Понятия не имею, что испытывал он, а мне не нравилось ощущать слабость по отношению к нему, и уж тем более зависимость… Не хочу нуждаться в ком-то. Тем более в Игнате!

– И он ушёл, когда ты ему это высказала! – не спрашивает, а конкретизирует свою мысль Бравина, уставляясь осуждающим взглядом.

– Нет! – оправдываюсь торопливо. – У нас случился раздрай не из-за чувств, а из-за турнира… Блин, если бы он ушёл неделькой раньше – было бы куда проще. Но он это сделал, когда… я… – заминка. Я не готова вслух озвучить горькую правду. Она не нужна. Никому. – Мы обречены. А знаешь, что самое поганое, – решаюсь на откровение, – только я виновата во всём, что случилось, а расплачиваться придётся всем!

– Девушки, – нарушает нашу беседу администратор с дежурной улыбкой, останавливаясь рядом. – Прошу за мной…

– Почему ты себя винишь? – продолжает допрос Ксю, когда мы уже сидим в кабинете педикюра и маникюра. Эти процедуры нам пообещали совместить, поэтому над нами работают одновременно четыре мастера.

– Я написала Лиангу, хотя знала, что это ошибка. Он ждал моего шага… И я дала повод думать, что я в нём нуждаюсь. Что у него есть шанс…