Неприкаянный. Мичман с «Варяга» - стр. 19

– Снегирёв, прими, – приказал я.

– Есть, – тут же отозвался рулевой, вставая к штурвалу, пристроившемуся слева на надстройке машинного и котельного отделений.

Я же спрыгнул в кокпит и оттеснил Будко от пулемёта на крыше каюты. Теперь комендор будет в роли второго номера. Его время ещё придёт, настреляется вволю. Сейчас же нам нужна точность. Иначе схарчат сволочи. Быстро обежал взглядом максимку, несмотря на тёмную ночь мне не составило труда убедиться в том, что тот полностью изготовлен к бою.

Вообще в кокпите сейчас тесновато. Нас тут четверо, а приходится ещё и мину заряжать, отчего толкаемся плечами. Но ничего не поделаешь, минный катер и скученность команды – суть одно и то же. Как, впрочем, и огневая мощь, в чём только что убедились самураи.

По акватории уже вовсю шарят прожектора в поисках укрывающегося в ночи врага, за кормой стелется над водой густая молочно-белая взвесь, в которой вязнут тянущиеся от кораблей световые лучи.

Крики раздаются не только сзади, но и с боков. Это в дело вступили катера. А вот пара прожекторов с миноносцев, находящихся впереди и справа. Один из них шарит в противоположном от нас направлении, зато второй упёрся в стену завесы и повёл вдоль неё. Ещё немного, и он нас нащупает.

Я прикинул дистанцию, выставил целик, взялся за рукояти и положил большие пальцы на гашетку. В какофонию тревожных ночных звуков добавился ещё один. Резкий, пугающий и грохочущий. Максим завибрировал в моих руках, но благодаря большой массе чётко выдерживал линию прицеливания. Короткая очередь, и прожектор погас, а с миноносца послышались встревоженные крики. Однозначно досталось и кому-то из команды.

А вот ещё один прожектор, на этот раз слева, и он быстро ползёт в нашу сторону, ориентируясь на вспышки выстрелов.

– Гриша, вправо тридцать, – приказал я.

– Есть, – отозвался Снегирёв, перекладывая штурвал.

Можно, конечно, выбраться из кокпита и развернуть пулемёт, но тогда это же придётся проделать и Будко. Вести огонь без второго номера из этого пулемёта чревато перекосами, чего не хотелось бы, так как это потеря времени. Куда проще и быстрее переложить руль, меняя курс.

Есть! Я поймал в прицел светлый диск прожектора, который уже практически нащупал нас, и нажал на гашетку. Максим вновь ожил в моих руках, выплюнув в приближающийся катер короткую очередь. Свет тут же погас. Послышались крики. В нашу сторону разворачиваются ещё сразу два прожектора.

– Снегирёв, право сорок пять.

– Есть право сорок пять, – сразу отреагировал на мой приказ рулевой.

Катер начал поворот, палуба под ногами накренилась, а меня повело влево. Я без труда удержался за рукояти пулемёта. Да и скорость у нас сейчас не так уж и велика. Иванов выдерживает полный ход в двенадцать узлов. Можно и до самого полного разогнаться, а это уже четырнадцать, но тут есть нюансы. Пара в котле едва ли хватит минут на десять такого хода. Чтобы обеспечить достаточную производительность, придётся наддать угольку в топках, а тогда из труб появятся факелы, которые для самураев будут, что твой маяк.

Ч-чёрт, всадить бы сейчас ракетой с дымным зарядом, прикрываясь с одного из бортов, лишая противника обзора. Тогда и вихлять пришлось бы меньше, подставляя корму с валящей из доморощенного дымогенератора завесой. Да только не было у меня ни времени, ни возможности для тщательной подготовки.