Неприкаянный. Камешек в жерновах - стр. 33

– Непременно, – заверил меня Тидеман.

Разговор их продлился примерно с полчаса. Быть может, Пётр Генрихович пообщался бы с гостем и подольше, всё же новое лицо, и он из осаждённой крепости. Но тот ведь никуда не денется, я же личность во всех отношениях занятная и задержусь тут ненадолго. А уж в консульстве так и того меньше, потому что вечно весь в делах да заботах, в Чифу же мне отмерены ровно сутки.

– Итак, Олег Николаевич, я вижу, у вас в руках кофр, и что-то мне подсказывает, что он не пустой.

– Так уж вышло, Пётр Генрихович, что мои визиты сюда идут на пользу как России, так и лично вам, – с хитринкой заметил я, водружая кофр на стол.

– Что здесь на этот раз?

– Фотографии и плёнки синематографа. Копии отснятых мною материалов, которые я предлагаю вам направить в Россию. Уверен, что вы сумеете ими воспользоваться в должной мере, – выкладывая на стол коробки, начал пояснять я. – А чтобы облегчить вам задачу, в этой тетрадке мои заметки и пояснения.

– Опять мне предоставите меньше, чем вашему французскому репортёру? – кивнув на кофр, который отнюдь не стал пустым, спросил консул.

– Напрасно вы так, Пётр Генрихович. Польза от деятельности месье Форже ведь очевидна. Не его ли стараниями удалось избежать скандала из-за нападения японцев? К слову, это же обстоятельство позволило и вам заявить о себе в полный голос. Так что ему я материалы также предоставлю. Но только две плёнки общей продолжительностью в двадцать минут, смонтированные из нескольких материалов и лишённые целого ряда подробностей. Точно такие же вон в тех коробках, помеченных крестом. Их можно будет крутить в салонах синематографа. Надеюсь, у вас найдётся тот, кому можно поручить это и получить соответствующую выгоду?

– Я могу решить этот вопрос, – немного подумав, утвердительно кивнул он.

– Вот и замечательно. Оно и для пропаганды сгодится, и копейка лишней не будет. А вот касаемо полных материалов, это уже для его величества, военного и морского ведомств. Потому что там запечатлено использование оружейных и технических новинок при полевых испытаниях.

– Ясно. Как дела в Артуре?

– Полагаю, что Дмитрий Владимирович поведает вам всё в подробностях.

– Мне неизвестна степень его информированности, зато я знаю о том, что вы обладаете непредвзятым критическим взглядом. Не знаю, насколько я сумею этим воспользоваться, но я хотел бы услышать ваши суждения.

– Не слишком ли откровенно, Пётр Генрихович? – не сумел я скрыть усмешку.

– Отчего-то мне кажется, что с вами только так и надо.

– Ну что же, если хотите моё мнение, то крепость отрезана окончательно и деблокировать её не получится. Японцы продвигаются к перешейку у Цзиньчжоу. Генерал Фок готовится сдать позиции, чтобы скоренько откатиться к крепости. На что имеет неофициальное указание от Стесселя, а тот от Куропаткина. В свою очередь это обусловлено преступным бездействием флота, который указаниями наместника приказано беречь. Если коротко, то морское и сухопутное командование сделало всё для того, чтобы сдать крепость и уничтожить флот.

– Не слишком ли пессимистическое заявление?

– Вы просто не видели те канавки, что нарыли солдаты четвёртой дивизии вместо траншей. Запасных позиций нет, если отходить, то только драпать. На реке Ялу японцы уже показали, что используют артиллерию с закрытых позиций и скоренько приводят к молчанию наши пушки, выставленные совершенно открыто. Но этот опыт не учтён. И это плюсом к вышеизложенному. Достаточно пройтись по позициям, чтобы понять, что всерьёз их оборонять не намерены.