Неприкаянный. Камешек в жерновах - стр. 21
С рассветом мы вышли из бухты и направились прямиком в залив Адамса. Успеется ещё с постановкой мин. А вот мост близ станции Пуланьдянь после отхода наших войск взорвать будет уже сложно. Пройдя через узкую горловину залива, вошли в устье одной из рек, впадающих в него. Речушка так себе, доброго слова не стоит. Ширина всего-то в десяток сажен, ну и глубина не больно-то впечатляет. Но это всяко лучше, чем устраивать пеший марш-бросок.
Я более или менее собрал это тело в кучу, а потом случилось ранение, после которого ещё не восстановился. Морячков моих по физухе натаскивать нет времени, что боженька отмерил, тем и пользуются. Одним словом, пешие переходы не наше от слова совсем. Хорошо хоть, глубины позволяют нам тут идти, не снимая крылья. Отыграть получится не больше пары вёрст, но и это хлеб.
О чём это я? Ну, как бы основная цель у меня, конечно же, мост. Но кто сказал, что следует заняться только им? Не стоит себя ограничивать, если можно получить больше.
Очередной поворот русла, и мы наконец увидели железнодорожный мост, что в полутора верстах от станции Пуланьдянь. Там всё ещё остаётся полурота солдат, но только в роли наблюдателей. Достаточно, чтобы отогнать банду хунхузов или вражеский разъезд, но ни о какой обороне не может быть и речи. При появлении серьёзных сил противника им надлежит сразу отходить. И мост, к слову, они уже не охраняют. Вот как приняли вчера решение не восстанавливать пути после очередной японской диверсии, так и сняли отсюда охрану. А прежде тут службу несло целое отделение.
– Стоит целёхонький, – произнёс Харьковский.
– Нельзя ничего рушить. После войны ведь придётся восстанавливать. А зачем это нужно? Лучше уж пусть япошки попользуют, – не скрывая сарказма, ответил я боцману так, чтобы остальные слышали.
– Динамита-то хватит? – усомнился тот.
– Если заложите там, где укажу, то будет даже с избытком, не сомневайся. Я специально с запасом брал, – направляя катер к опоре у левого берега, заверил я.
Когда причалили, прошёлся с боцманом и указал конкретные точки, где именно нужно будет закрепить взрывчатку и в каком количестве. Ещё и мелом записал прямо на камнях, чтобы не перепутал.
После этого ушёл к себе в каюту собираться в небольшой рейд. Сбросил форму, надел бронежилет, поверх маскировочный костюм, штаны и рубаху защитного цвета, обшитые лоскутами. На голову лохматый же капюшон. Пограничники уже опробовали эту одежонку в деле против хунхузов и остались довольны. Теперь наш черёд.
Сверху выкрашенную в защитный цвет портупею с поясным ремнём, на котором пристроились патронные сумки, подсумки с гранатами, пара браунингов в открытых кобурах, нож, стальная фляга с водой. Рассовал по карманам жгут, индпакеты, аптечку в коробке из-под монпансье. Плоская жестянка прямоугольной формы как нельзя лучше подошла для этих целей. Собирал лекарства, ясное дело, я сам, как и изготовил кое-что.
Наконец подхватил свой карабин Маузера и вышел в кокпит. Команда диверсантов уже ожидала меня на берегу. Ложкин, вошедший в абордажную команду вместо Харьковского, держал на плече мадсен. А кому ещё доверять ручник. Артиллерийский кондуктор у нас лучший пулемётчик, да и статью не обижен, ему и карты в руки.
– Ну что, орлы, готовы? – окинув их взором, спросил я.