Неправильная сказка - стр. 19
— Кость, больно!
— Да помолчи, ты. Пиздец, как узко, — часто дышит мне в рот, смотрит вниз и я туда. Его головка зашла, но остальное словно не может поместиться. Но один резкий рывок и все тело пронзает сквозной болью, словно раздирающей меня изнутри.
— Ссука! — хрипит он мне в шею, пока я прикрываю глаза и просто кусаю в кровь губы. – Нюр, это просто…
— Больно…
— Терпи, потом легче будет.
— Я не хочу потом, я вообще больше ничего не хочу! — кричу, но двигаться не могу, Костя просто не дает двигаться, продолжая находиться во мне.
Он больше не говорит, начинает двигаться, словно забывая, что я вообще существую. Только сжимает мое тело, не давая даже дернуться, шею мне вылизывает, губы целовать пытается.
— Блять, какой же сука кайф… Моя, моя Нюра. Наконец – то моя.
Этот его бредовый шепот в шею, его «моя» дают расслабиться, уже не стонать от жуткой боли, что причиняет страдания. Просто ждать, когда он завершит этот ужасный половой акт и на время оставит меня в покое. Надеюсь он не будет слишком часто меня к этому принуждать, потому что это крайне неприятно. Потому что я чувствую, как его отросток елозит во мне, все чаще и чаще, пока вдруг не тормозит, вырывается и не марает мне живот.
— Ты закончил? — спрашиваю деликатно…Он не отвечает. – Кость!
— Что?
— Слезь, мне больно!
— Ладно, ладно, — скатывается он с меня, шумно выдыхая. Я вижу на его члена кровь, у себя на бедрах и тут же сбегаю в ванную. Там отмокаю, наверное, минут двадцать. Дебильный секс. И ничего в нем интересного. Больно и противно.
— Нюр, — стучит Костя, а я обиженно молчу. – Нюра! Дверь открой! Нюра!
Легкий толчок, мой вскрик и дверь слетает с петель, врезаясь в стиральную машинку.
— Блять. Я уж думал…
— Что? Я и помыться теперь не могу?
— Можешь конечно. Ты чего такая? — хочет он шторы открыть, а я по руке его хлопаю. Пусть не смотрит. – Нюр, ну прости. Я ж не думал, что меня так поведет. Вообще крыша поехала от тебя.
— Мне было больно, ты должен был остановиться.
— Не мог. Уже не мог, — он выключает воду, протягивает мне полотенце и помогает выбраться их высокой ванной. Но она определенно удобнее, чем мыться в тазиках. – Так и будешь обижаться.
— Буду. И сексом больше заниматься не буду.
Он вдруг поднимает меня на руки и несет в комнату. А там уже и свет приглушен и постель застелена и даже пицца лежит рядом. Если я еще не растаяла и не расплакалась, то только потому что, Костя пытается стянуть с меня единственную защиту. Полотенце.
— Отстань, это мое! Я больше не хочу и не могу.
— Ты просто злишься, что не кончила, я это исправлю.
— Как? — спрашиваю, как бы невзначай, но покорно даю уложить себя на диван. Даю даже стащить штаны и трусики, плыву под его горячим взглядом. Я читала про куни, но Катя говорила, парни такое не делают. Тем более, если уже кончили.
А Костя получается любит? Он раздвигает мои ноги шире, смотрит прямо туда, что дико смущает. Я пытаюсь бедра свести, но он только пальцами сильнее давит. Поднимает взгляд выше.
— Потрогай себя, Нюр…
— Как?
— Грудь, просто потрогай свою грудь…
Я делаю как он велит, открываю грудь, накрывают ее руками и вскрикиваю, когда его губы опускаются на меня, втягиваю одну половую губу, другую, скользят между.
Трогают самый эпицентр, активно отбивая по нему чечетку. Возбуждение так лихо утраченное, возвращается медленно, тяжело, но уже вскоре я вскрикиваю на особенно сильные движения языка. Не знаю, что это, извинения, лечение, но я уже выгибаюсь дугой, облизывая пересохшие губы, выстанывая: