Неправильная сказка - стр. 4

Это местный прикол? Никто не танцует у шеста в таких местах без продолжения. Уж мне не надо рассказывать.

— И ты отменно потанцевала на мне.

— Нет, серьезно. Мне сказали, что тебя надо увести из зала. Я тут самая видная, поэтому...

Мне надоело слушать, и я дотрагиваюсь до ее лица. Медленно провожу по мягкой щеке и спускаюсь ниже, обхватив шею двумя пальцами. Она замирает и замолкает, а ее облако на мгновение меркнет, кажется, она перестает дышать...

И кажется, она боится меня.

— Приват?

— Да, я завтра работаю.

— Без рук?

— Без рук.

— Но всякое бывает.

— Бывает, — она переводит взгляд на мою ладонь, которую я забыл на ее теле.

“Всякое” происходит сейчас. И она терпит, хотя явно из тех, кто не ждет подмоги, а бьет наотмашь самолично. Да, конечно, это же очевидно… Я запоздало понимаю, в чем дело, и догадываюсь, что малышке еще не сообщили, что в общей иерархии я барахтаюсь на самом дне. На несколько ступеней ниже нее. Потому что покачивать задницей в такт мне еще учиться и учиться.

Я отпускаю ее и следом делаю шаг назад, чтобы она выдохнула.

— Я могу позвать, тут есть девочки...

— Нет, — я качаю головой, сверля ее взглядом, — после самой видной нет смысла.

Она правда классная, даже слишком, особенно, если помнить о жалком ценнике этой дыры, которая спряталась на окраине города. И малышка отвечает мне озорной улыбкой, что расцветает на ярких губах. Оказывается, она может смотреть не только с вызовом, но и мягко, тихо...

— Подвезти?

— Я далеко живу.

— Плевать.

— Но никаких приставаний, — твердо произносит она.

— Я уже иссяк.

3. Глава 3

Вереница других девушек многое рассказала мне. Я не привык к отказам и знаю, что внешне выбиваю десятку из десяти. Мускулистый блондин с тяжелым взглядом, они тают и сопротивляются совсем недолго, и то ради призрачного приличия. Мне плевать на приличия, и я люблю раскрутить колесо резко и быстро.

До хруста морали.

Элитка тоже, в конце концов, ломается и идет за мной на парковку. Хотя скребется неприятная догадка, что она по-прежнему думает, что отказываться ей не по чину. Ее уже сегодня запихнули мне прямо в руки. Видно, охрана клуба перенервничала до приезда босса и никого не интересовало танцует она или широко открывает рот.

— Я не буду приставать, — я повторяю недавний посыл, когда побитый седан отзывается на кнопку сигнализации. — Вернее буду, но не так.

Мне не нужны легкие победы. И подачки от заведений Марка тоже.

— Не так?

Щелкает зажигалка, и девушка закуривает, с прищуром посмотрев на меня через крышу автомобиля. А я почему-то слежу за облаком дыма, которое срывается с ее красивых губ.

— Я никто здесь, уж поверь, — отвечаю. — Просто не хочу ехать один.

— А нам по дороге?

Я сперва киваю, а потом понимаю свою оплошность.

— Ты же еще не знаешь, где я живу.

— Меня хорошо воспитали, мне всегда по дороге.

Она вновь улыбается и вновь прямо в сердце, и огоньком тлеющей сигареты чертит дугу в вечернем воздухе. Ежится от холода налетевшего ветра, все еще раздумывая, садиться или не стоит. Но она, как и я, где-то позабыла куртку, и теперь осенняя температура играет мне на руку.

— У тебя кстати мусор, а не машина.

Со столь “ласковыми” словами она открывает пассажирскую дверь и выскальзывает из моего поля зрения. Я забираюсь в салон вслед за ней, а там захламленная смятыми упаковками панель намекает, что до меня в этой машине кто-то жил. Так что в бардачок даже не стоит заглядывать.