Неправильная подруга - стр. 13

Я даже рот открываю от шока. Не то чтобы я собиралась делиться такими вещами своей семейной истории, просто он меня очень удивил.

— Плохо, конечно, с другой стороны, теперь я знаю, как прервать наше общение.

Данил смеется, а его рука с коленки плавно, но довольно уверенно ползет все выше. А я губы облизываю и думаю — насколько это вообще приемлемо разговаривать о подруге с ее бывшим мужем, а потом принимать от него вот ТАКИЕ знаки внимания? От руки, которая уже прижалась к промежности через джинсы, жжет огнем и словно по волшебству увлажняет там все. Торможу руку, только когда она добирается до пуговки и расстегивает ее.

Вцепляюсь в руку, даю знак остановиться, но получается лишь чуть царапнуть кожу, от чего по ней проходит дрожь, а пальцы становятся проворнее. А может быть, я уже проиграла в этой войне разума и вожделения? Может быть, я просто пьяна и ничего не могу сделать? Ни с ним. Ни с собой. Ничего не могу сделать, когда его пальцы протискиваются в расстегнутые джинсы, под резинку трусиков, чтобы достигнуть постыдно мокрой цели.

— Что ты там говорила?

— Что? — я уже реально не соображаю, пока он размазывает влагу по складочкам, пока скользит на опасной грани от входа, пока у меня низ живота огнем горит, пока горло спазмом сжимается.

— Откровенность за откровенность.

Он тормозит на светофоре и тянется рукой к своему ремню, а меня уже несет. Запахи кожи, его одеколона и его мужественности смешиваются в дикий коктейль, который бурлит во мне не хуже бурбона. Я тяну свободную руку к нему, пока его продолжает истязать меня между ног.

Сама расстегиваю ширинку, помогаю ему освободить зверя, который действительно способен напугать юную девственницу. Да и меня, пусть я была замужем. Все-таки я сравню, потому что у Саши далеко не такой размер. Даже близко. Он ведь еле в руке помещается. А еще он пульсирует и становится все тверже. Я оттягиваю кожицу, смотря, как наливается кровью бордовая головка. Вскрикиваю, когда Данил все-таки вставляет в меня палец, большим скользя по клитору, доводя меня до точки кипения. Моя ладонь сжимается вокруг его ствола, принимаясь скользить по увитой венами поверхности, сжимая у основания сильно, до гортанного стона Данилы, или у самой головки, легонько, от чего он выругивается.

— Ох, ебать…

Он трахает меня пальцем легко, почти не надавливая, заигрывая с клитором, толкая меня к пропасти экстаза. Пока я наяриваю его член, смотря на то, как он твердеет у меня в руке все больше, смотря на то, как напрягается рука Данилы, которая все еще периодически рулит по дороге. Мы мучаем друг друга, задыхаемся. Не говорим и только смотрим друг на друга. Данил тормозит резко, ставит машину на нейтралку и второй рукой жадно хватает меня за грудь. Умеючи находит сосок, врезаясь в него пальцами, доводя меня до предела.

Я накачиваю член все быстрее. Смотрю, как он набухает, смотрю, как Данила корежит. Он втыкается лбом в мой, шипит.

— Давай, птичка. Давай со мной. Сейчас.

Он словно знает, как добить меня. Вставляет второй палец, большим давит на клитор, ртом находя тот самый ноющий сосок. Я вскрикиваю, чувствуя, как током прошибает все тело. Открываю рот, пытаюсь вдохнуть хоть каплю воздуха, слыша грубый вой в области груди и ощущая, как по пальцам потекла обжигающая влага. Ее столько, что, кажется, можно захлебнуться.