Неправильная любовница - стр. 24

На каждый подъем корпуса я трогаю его головку губами.

Но так продолжается недолго, по виску Андрея стекает пот. Он хватает меня за волосы, удерживает наверху и требует, как никогда хрипло.

— В рот. Целиком.

Я подчиняюсь. С радостью. С ласковой улыбкой принимаю головку в себя, обхватывая губами ствол. Скольжу по нему до самого основания. Стискиваю кольцом, держа член глубоко в горле. Андрей шипит, дрожит, но смотрит на меня, выплескивая энергетические волны возбуждения и похоти. Они проникают в меня, наполняют желанием.

Между ног влажно. В груди разбухает и ноет.

Андрей выпускает волосы из захвата. Дает мне отдышаться. А может, и себе. Отстраняется и снова велит:

— Сними лифчик.

Сам он при этом расстегивает рубашку, открывая моему взору мускулистую грудь, покрытую шелком густых темных волос. Я хочу провести по нему рукой. Хочу поцеловать плоские соски, что открыты для ласк.

И улыбаюсь при этом как дурная, потому что раз Андрей раздевается, значит, собирается плотно заняться моим обучением.

А я жажду быть обученной только для него.

— А ты сам часто занимаешься?

— Вот сейчас должен быть на тренировке. Так что тебе придется заменить мне занятия спортом.

— О, — раскрываю я глаза и жалю его стоящий колом член. — Значит, сегодня мы будем помогать друг другу.

Андрей не улыбается. Впрочем, на его лице редко можно увидеть эмоции. И это напрягает. Так хочется залезть ему под кожу, узнать его мысли. Понять, что он чувствует ко мне.

— Ты отвлекаешься.

Снимаю лифчик и ложусь на мягкий ковер, но уже чувствую, что немного натирает поясницу.

— Остальное тоже.

Я с радостью освобождаю свое тело от лишнего и наблюдаю, как быстро скидывает вещи Андрей. Завожусь от нетерпения ощутить его в себе, хотя и никогда не признаюсь ему в этом напрямую.

— Теперь подними ноги. Вот так. — Он подходит ближе, и я прижимаю пятки к его животу, а вернее, к члену.

Более того — пальчиками стараюсь провести по выпуклым венам, тронуть головку. Андрей добивает, просовывает член между стопами и совершает несколько медленных фрикций, доводя меня до грани.

— Теперь раздвигай ноги широко и снова поднимай. Делай так несколько раз.

Я подчиняюсь, словно может быть иначе. Раздвигаю ноги в спокойном ритме. Мышцы работают, как и все рецепторы, которые очень нуждаются в Андрее. В его силе и власти, которые он источает, как запах. У меня от него мозг размягчается до состояния желе.

Сглатываю, когда на десятый раз он ловит мои стопы на члене и снова об них трется.

Если я еще не залила ковер своими соками, то это дело времени.

Когда я раздвигаю ноги, Андрей смотрит вниз, дыша часто и глубоко.

— Оставь ноги широко раздвинутыми.

Он садится на корточки, удерживает мои ноги и касается взглядом самого центра. Обжигает, убивает во мне все разумное, превращая меня в развратную, жаждущую ласки кошку.

— Андрей, — пытаюсь елозить, но он лишь головой качает.

— Сделаем «березку».

— Что?

Он сам сводит мои ноги.

— Теперь закинь их за голову, — показывает он как, а у меня внутри все переворачивается, потому что стоит моим носочкам коснуться пола, как его пальцы касаются открывшейся щели. — Умница моя.

Он разводит мои ноги так, чтобы видеть лицо. Я сглатываю, когда он приставляет налитую кровью головку к половым губам. Влажным до невозможности.

Руки ставит около моей головы так, словно отжиматься собирается. Но напряжение в воздухе, которое уже ножом можно резать, точно не располагает к занятиям физкультурой.