Неправильная любовница - стр. 13
– Андрей, скажи только… – Господи, как страшно. Головка уже у входа, Андрей размазывает по ней влагу, что сочится из промежности. Ее так много. – Скажи, что не отдашь меня отцу.
– Не отдам, – говорит уверенно, смотрит в глаза и делает рывок. Лишь наполовину до преграды, но меня уже всю перекореживает. Какой же он огромный. Дергаюсь, оттолкнуть хочу. Ногтями царапаю, но не прошу убрать, потому что хочу, чтобы он сделал это. Хочу, чтобы сделал именно он. Сейчас. Или никогда.
– На меня смотри, – требует. Одной рукой грудь сжимает, другой вдруг за волосы берет. Боится, что дернусь? Что помешаю? – Выдыхай, малыш.
Решающий рывок – и он во мне. Заполняет меня до предела. Вскрикиваю, закусываю губу от боли, но эти ощущения – ничто по сравнению с красками, что пылают на лице Андрея. Челюсти сжаты, губы тонкой линией. И если мое возбуждение схлынуло, то, кажется, у Андрея все только начинается. Потому что в следующий миг разговоры резко прекращаются, а хватка на моем теле только усиливается.
Он выходит почти полностью, смотрит сквозь меня, почти рычит, а я замечаю кровь на плоти. Но лишь на долю секунды, потому что в следующую он во мне снова. Сильно. Агрессивно, совершенно не вяжется с его образом рыцаря и принца. Он скорее похож на дикого зверя, который поджимает толчок за толчком свою жертву. Бородатый медведь, готовый меня растерзать. Снова и снова толкая в меня свою дубину, растягивая до предела и причиняя адские муки. Но ему так хорошо, на лице такая порочная одержимость, что я хочу продлить этот момент ценою собственной боли. Поэтому сжимаю его сильное напряженное тело руками и глажу, помогая достичь цели.
– Не дергайся, – рычит он вдруг, руками сдавливая тазовые косточки. – Сука, какая же ты узкая.
Он стонет, запрокинув голову, снова и снова тараня мое нутро. Дерет меня как ту, кем я и являюсь. Ничего общего с любовью, но мне нравится, что ему хорошо. Я хочу, чтобы со мной ему всегда было хорошо. Чтобы он полюбил меня. Чтобы никогда не отпускал. Чтобы никуда больше не уходил.
– Андрей, Андрей… – Он делает еще несколько сильных энергичных толчков, словно растворяется в своем удовольствии, про меня забывая, не слыша моего предупреждающего возгласа. Чувствую пульсацию его плоти, а потом – как меня заполняет горячая влага.
– Блядь! – тут же отпрыгивает он от меня. Смотрит зло, напряженно. Словно я виновата в том, что он даже не подумал о защите. Все счастье, что владело мною несколько минут назад, схлынуло моментом.
– Я же звала тебя.
– Думаешь, я соображал? – выплевывает он и вдруг начинает одеваться. Пугает до трясучки.
– Андрей! – У порога в его руку вцепляюсь. – Не оставляй меня. Пожалуйста! Я тут чуть не свихнулась. Пожалуйста!
– Я порвал твою новую одежду, – напоминает он, а я чувствую себя Золушкой в тот самый момент, когда сестры разорвали в клочья ее платье перед балом. До скрежета зубов обидно.
– Дверь хоть не закрывай! Куда я голая денусь?
– Я вернусь через десять минут. – Все-таки оставляет ключ на крючке. – Не подожги больше ничего,
– Ладно. – Радостно киваю и хочу ему на шею броситься. Но он морщится, и дверь закрывает. Но я не обижаюсь. Да и боль между ног пройдет. Достаю ключи и долго рассматриваю. Офигеть. Свои ключи от квартиры.
Хочу пройти в душ, но запах гари меня с ног сшибает. Иду на кухню и, вздыхая, смотрю на ужас, который я устроила. Ну ничего, потом уберу.