Неправильная - стр. 4
– Я так понимаю, – обратился принц к братишке, – скоро сюда набежит толпа придворных, дабы засвидетельствовать порочность сии особы? От тебя я такого не ожидал.
– Что? – не понял Августин.
А принц у нас с печальным опытом оказался. Видимо, уже многие пытались выйти в качестве будущей королевы через его постель. Вот только он очень ошибался. Если ночью я хотела стать женой короля (но совсем-совсем этого не помнила), это еще не значило, что с утра у меня оставались те же желания.
И, вообще, что значит, мою порочность? Она была доказана еще пять лет назад до этого дня. Правда, в узком семейном кругу. За это, кстати, меня и отправили в монастырь. И какое-то чувство во мне подсказывало, не для того мою персону возвращали, дабы снова выяснить, насколько я испорчена.
Августин никогда не отличался быстрой сообразительностью с утра, если дело не касалось лечения. Вот и сейчас, когда он наконец-то понял, что имел в виду принц Раймунд, по его лицу, обычно до противного невозмутимому, пронеслась гамма эмоций от непонимания до возмущения.
– Раймунд, как ты мог…
– Сесть на мое платье?! – я не дала ему договорить.
Принц снова разглядывал меня, но уже с подозрением. И мне эти смотрелки быстро уже надоели. Я все еще хотела спать. Поэтому резко откинув одеяло, совсем неграциозно встала с постели и с чувством потянулась.
– Александрин, – окликнул меня Августин, – ты уже выросла.
– Да? – с наигранным недоверием спросила я. – Это в каком же месте?
Без зеркала себя разглядывать неудобно, но я справилась. Действительно, в некоторых местах я заметно округлилась, и это был не живот. После осмотра своего прекрасного тела вопросительно посмотрела на братишку. Он, кажется, был смущен. А вот его высочество более умело скрывал эмоции. Или принц по натуре не пробиваем.
– Во всех, – коротко отозвался Августин.
– Моя одежда находится под его высочественным задом, – я обвинительно показала пальцем на принца.
А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечал, шумел с раннего утра, на вещах моих сидел и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.
– Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!
– Хорошо, – покладисто согласилась с ним, – больше так говорить не буду. При тебе. Но мне, и правда, надо одеться. Или мы придворных ждем? – я вопросительно посмотрела на принца.
Кажется мне, что он только понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро вышло на удивление тугомыслящее.
Облачившись в свое изрядно помятое платье, я неодобрительно посмотрела на обернувшегося принца. Братишка так вообще не отворачивался. А зачем, если он как целитель и не такое видел. А меня-то так тем более.
– А теперь честно, – я сделала ударение на последнем слове, – что у меня на голове?
Его высочество, видимо, ожидал другого вопроса, потому как почти незаметно выдохнул. Что же такого произошло ночью, о чем он не хотел рассказывать? Или просто не желал признаваться, где мое белье? Но это был не первостепенный вопрос. А вот зеркало… Странно, что в спальне принца его не было. Такой красавчик непременно обязан собой любоваться. Но даже если я и ошибалась, как же его высочество справлялся с копной темных волос на своей голове?
– Нормально все, Александрин, – Августин встал с кресла, – а теперь пойдем, пока дворец спит. Тебя не должны видеть.