Непосланный посланник - стр. 37
– Что, Митрич, по старой памяти найдешь для нас местов-то? – бабка уже калякала с проводником. – До Бреста с тобой поедем.
– Конечно, найдем! – мужчина аж расплылся в улыбке, показывая все свои немногочисленные металлические зубы. – Все сделаем в лучшем виде. Для вас, баба Маша, обязательно найдем.
«Бабулю все, что ли, тут знают? – тихо охреневал я от такого приема. – И там у ней связи, и здесь все схвачено! До станции аж с ветерком нас доставили, едва только она мужичка какого-то попросила. И здесь то же самое!»
Настюха мне, конечно, кое-что рассказывала о нашей бабуле… И лечиться к ней по мужским и по женским болезням большие люди ходят, и монахинь она подкармливает, и с председателем местным что-то мутит. «Прямо не бабка, а крестный отец! – давался я диву. – Вот с кем, пожалуй, тут и надо разговаривать о войне! Она-то уже всех на уши поставит!» Подумав об этом, я и замер. Эта мысль вдруг мне настолько понравилась, что я чуть не выматерился! Хорошо, удалось сдержаться.
– Вот, Мария Ермолаевна, прошу вас сюды пожаловать, – подхватив под ручку нашу старушку, проводник вел ее вперед по коридору. – У нас тута одни военные, командиры. Что-то последние пару дней все как с цепи сорвались. Один состав за другим, один за другим… Но есть у меня тута местечко одно свободное. Вас туда и определю. Вот, прошу!
Не знаю, уж чем ему бабуля угодила, что вылечила, но мужик постарался! Купе было просто шикарным по местным меркам. По обоим стенкам стояли широкие лавки с высокими спинками. Кожа на них была с коричневатым отливом, хорошо сохранившаяся. У самого окна стоял столик с витыми ножками. Ну просто мечта, а не купе!
– Спаси тебя бог, Митрич! Угодил так угодил, – морщинки на лице бабушки разгладились, она его несколько раз перекрестила в воздухе. – А вы, сорванцы, что встали столбом? Садитесь. Настька, давай-ка накрой пока на стол. Откушаем, чтобы дорожка наша была лепой…
На стол легла немудренная пища. Яиц с десяток, кусочек сальца с мясными прожилками, аккуратно завернутый в чистую тряпицу. Рядом пристроилась краюха каравая с темной коркой. Пара луковиц и коробочка с солью. Вот, пожалуй, и все.
– Отче наш… – бабушка привычно зашептала молитву.
Настя тоже что-то забормотала. Один я сидел на лавке, молча.
– Можно, к вам? – дверь купе неожиданно открылась, заставляя меня вздрогнуть.
В проходе стоял какой-то военный, из-за плеча которого явно проглядывало виноватое лицо проводника.
«Ух ты, перец какой красивый нарисовался!» А посмотреть действительно было на что… Вошедший младший лейтенант с перекрещенными металлическими пушчонками на петлицах выглядел настоящим орлом. Ярко начищенные сапоги (да в них смотреться можно, как в зеркало), до синевы выбритый, ладно сидящая форма. Вдобавок и взгляд такой жесткий, несгибаемый… Словом, «слуга царю, то есть Вождю, отец солдатам»!
Высокого роста, крепкий, с широченным разворотом плеч, едва только войдя, он сразу же заполнил собой почти все помещение. По ощущениям даже тесно стало.
– Здравствуйте, товарищи, – лейтенант улыбнулся. – А меня к вам определили. Так что принимайте.
Военный аккуратно пристроил в углу купе пузатый сидор, выглядевший довольно тяжелым. И рядом поставил небольшой фанерный чемоданчик, оббитый потертой кожей.
– А это от нашего стола вашему, – достав из своего чемоданчика несколько свертков, он широким жестом выложил их на стол. – Вот печенье и… даже шоколадка, – темная плитка, как это ни странно, была обернута в простую бумагу, ничем не напоминающую этикетку. – А тебе, боец, монпансье… – он протянул мне небольшой светлый леденец.