Непокорное сердце - стр. 16
Засыпав могилу, норманны отошли, оставив Иду одну. Девушка навалила на холмик земли несколько камней, чтобы отметить место захоронения и защитить тело от хищников. Она была так поглощена этой печальной работой, что совершенно забыла о норманнах; закончив ее, она обернулась и от изумления широко раскрыла глаза: все норманны, кроме того, которого они называли Дрого, скинули с себя кольчуги и, оставшись в одних рубахах, с завидным усердием гонялись за домашней живностью Эдит. Однако животные и птицы оказались удивительно увертливыми, и титанические усилия воинов не приносили никакого результата. Уперев руки в бока, Ида пару минут наблюдала эту нелепую сцену и в конце концов пришла к выводу, что чужеземцы, должно быть, имели опыт общения с домашними животными только за обеденным столом, где последние фигурировали исключительно в жареном, вареном или печеном виде.
– Вы что, никогда не работали на земле, увальни, что ничего не знаете о созданиях, которыми питаетесь? – громко произнесла Ида, решительно подойдя к норманнам. – Никогда не видела ничего смешнее. Может, вы и мастера размахивать мечом, но для того, чтобы справиться с домашним скотом, вам надо было захватить своих слуг. Если вы будете добывать себе еду сами, то скоро умрете от голода.
– Что ей надо, Дрого? – недоуменно спросил Танкред, отступая от наседающей на него девушки. – Может, она не хочет, чтобы мы брали этих животных?
– Думаю, она тебя за что-то ругает, – предположил Дрого.
– Это я понял, но за что? За работу, которую нам приходится выполнять? Или, может, она хочет нас о чем-то предупредить?
Секунду Дрого внимательно смотрел на девушку, затем сказал:
– Думаю, за работу. Наденьте кольчуги, – распорядился он. – Пока что здесь никого больше не видно, но это не значит, что мы в безопасности.
– Я хочу забрать эту лошаденку и повозку, – сказал Унвин, поспешно облачаясь в свои доспехи.
Ида сама загнала домашнюю живность Эдит в клетки, с грустью думая, что в этом году старуха могла бы выручить на рынке хорошие деньги. Когда один из норманнов подвел повозку, Ида поставила в нее корзину с яйцами. Все, чем владела Эдит, перешло в собственность человека, который ее убил. При этой мысли в душе Иды снова вспыхнул гнев, но она постаралась его погасить. Что случилось – то случилось, и тут уже ничего не поделаешь; она должна смириться с судьбой и выполнить последнюю волю Старой Эдит – взять завещанную ею шкатулку.
Опустив голову, Ида медленно направилась к хижине. Когда девушка скрылась внутри, Серл, который привязывал позади телеги скотину, окликнул Дрого.
– Мне эта девушка не нравится, – в ответ на вопросительный взгляд друга заявил он.
– Чем же именно? – спросил Дрого.
– Мне кажется, она понимает наш язык. А если это так – она не из простой семьи. Взгляни на ее платье. Да, оно измято, местами испачкано, но совсем не похоже на платье девушки из бедного дома. Так что, прежде чем с ней связываться, хорошенько подумай.
Немного помолчав, Дрого пожал плечами:
– Она одна из саксов, наших врагов.
– Из саксов ли? Здесь есть и немало знатных норманнов.
– Тогда почему она находится в этой убогой лачуге? Я возьму ее с собой, Серл. И тут меня ничто и никто не остановит.
С этими словами Дрого, не обращая внимания на скептическую улыбку Серла, двинулся к домику. Чтобы пройти в низкую дверь, ему пришлось нагнуть голову. Девушка стояла на коленях возле открытого шкафа и разглядывала лежащую перед ней небольшую шкатулку. Дрого шагнул вперед. Услышав, что кто-то вошел, девушка вздрогнула, схватила шкатулку и обернулась. В глазах ее горела такая ненависть, что Дрого замер, словно налетев на невидимую преграду. Эта ненависть, подумал он, исчезнет не скоро. Если вообще исчезнет.