Непокорная. Пташка для Ястреба - стр. 9
В юности влюбившись не в того, моя мама рисковала остаться на улице со мной на руках. Чтобы прокормить нас обеих, ей пришлось бы побираться, всю жизнь терпеть косые взгляды и смиренно выслушивать упрёки, но счастливый случай решил и её, и мою судьбу.
Отчим овдовел и, оставшись после смерти жены с маленькой дочкой, поспешил взять жену. Пытаясь избавиться от большого позора и обузы, родня моей мамы устроила их поспешный брак и благополучно забыла про наше существование.
Под давлением мама согласилась, но вовсе не потому, что боялась одиночества и нищеты. Она надеялась устроить хотя бы мою судьбу, и безропотно приняла нелюбимого мужа, став для него бесправной прислугой и нянькой его дочке от первого брака.
С тех пор у нас была крыша над головой, еда на столе и условная защита. До поры до времени… Злые языки знали своё дело, и когда я подросла, сплетники быстро забыли про мамин позор, сосредоточив свой яд на мне.
Приблудыш, безродная, нагулянная, порченная, – это я слышала чаще, чем что-либо другое.
В школу я не ходила, обучаясь дома, но, когда повзрослела и расцвела, отчим стал всё чаще напоминать о моём долге перед семьёй. С позорным клеймом я не могла рассчитывать на достойное образование или хорошую работу, но один случай всё изменил.
Помогая маме прислуживать на чьей-то свадьбе, я попалась на глаза хозяйке знаменитой школы восточных танцев. Придирчиво оглядев, она предложила взять меня в обучение бесплатно, но выдвинула важное условие, – я должна была отработать потраченное на меня время и силы, годами танцуя почти бесплатно.
Всего через год моя благодетельница убедилась, что её решение было верным. Я отработала всё и начала приносить ощутимый доход. И мне доверили важные заказы, а однажды вместе с другими девушками направили на большую вечеринку в отель, где работала мама.
Там меня почти сразу же выделили из группы танцовщиц и предложили постоянную работу, заплатив наставнице щедрые отступные. Теперь я ни от кого не зависела и могла зарабатывать свои деньги и откладывать на будущее.
– Вот, надень это, – выдёргивая меня из размышлений, предложила Ирада и, протянув чёрный свёрток, пояснила: – Сменная одежда лежит без дела. Тебе будет велико, конечно, но на один раз сойдёт. Не в танцевальном же костюме идти, а хозяин ждать не будет.
Моя одежда осталась в комнате для переодеваний, но разгуливать по коридорам отеля, рискуя наткнуться на Ибрагима, мне не очень-то и хотелось. Сморщив нос, я приняла одежду и, поблагодарив, юркнула в кладовку для хранения круп и овощей.
Чёрная абайя* с широкими рукавами и капюшоном висела на мне мешком, но главное – подол едва касался пола, а не волочился, путаясь под ногами.
Волосы я заплела в небрежную косу, а платком, с которым танцевала, закрыла лоб, уши и виски, повязав как бандану. Накинув капюшон, вернулась в кухню и, покрутившись перед Ирадой, улыбнулась.
– Ну вот, всё лучше, чем прозрачные шаровары, – похвалила она и, указав на большой поднос, уставленный тарелками и мисками, скомандовала: – Иди, не надо заставлять хозяина ждать.
Поднос она нагрузила весьма щедро, но я ловко подхватила ношу и, выпорхнув в приоткрытую дверь, направилась в пустующее крыло отеля.
Почти не сомневалась, что верно определила корпус, занимаемый хозяином. Здесь никогда не селили гостей, уборка проводилась лишь по требованию управляющего, и пускали туда только доверенный персонал.