Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - стр. 8

Как и много лет спустя для фонда Стивена Спилберга Shoah Foundation[6] – крупнейшего архива воспоминаний выживших – и на десятках лекций для других организаций, которые он читал всю жизнь, он проглотил боль и стал рассказывать свою историю.

Зигберт Вильциг родился 11 марта 1926 года и был седьмым из восьми детей Софии Зоммерфельд и Исидора Вильцига, проживавших в городке Кроянке в Западной Пруссии в Германии. Родители Зигберта получили начальное образование в местной светской школе. Исидор был улыбчивым, красивым мужчиной с хорошим чувством юмора и любил читать газеты. Его жена София предпочитала книги. Когда Зигберту было пять лет, мать высказала ему свои ожидания: мальчик должен был хорошо учиться в школе и всегда соблюдать кашрут.

Как и другие еврейские семейства в Кроянке, Вильциги скорее бы остались голодными, чем согласились съесть некошерную пищу или заниматься делами в шабат. Если, например, клиент стучал в дверь местного ювелира в пятницу после захода солнца, то есть когда уже начался шабат, ювелир не открывал, даже если бизнес всю неделю шел неудачно.

Помимо обычной школы, Зигберт дважды в неделю посещал занятия в хедере – религиозной школе, где местный раввин обучал детей основам иудаизма и иврита.

Родной город Зигберта находился почти на самой восточной границе Германии – километрах в пятнадцати от полоски земли, именуемой Польским коридором. Этот коридор был отрезан от Германии по итогам Первой мировой войны в соответствии с положениями Версальского мира, ампутировавшего у Германии 13 % ее территории. Эта уступка германской земли полякам вызвала в Кроянке презрение к полякам как среди евреев, так и неевреев. Жители Кроянке обвиняли поляков и в растущей бедности городка: изменение границы привело к оскудению торговли. 3500 жителей городка работали на немногочисленных оставшихся предприятиях: фабриках одежды, красильных фабриках, пивоварнях, в гончарных мастерских, а также на кирпичном и черепичном заводах. Отец Зигберта Исидор покупал и продавал металлолом и овчину – этого хватало на скромную жизнь в городке, в котором стоимость недвижимости была одной из самых низких в Германии.

С ранних лет Зигберт привык действовать с замечательной уверенностью. Когда ему было шесть и он только начал ходить в школу, христианские мальчишки из деревни прокричали ему в лицо: «Убирайся в Палестину, du kleine Jude Schweinehund! Еврейский выродок!» Он посмотрел прямо на них и закричал в ответ: «Вы христиане, так убирайтесь в Рим!» – и убежал по грязным дорогам, петляя между домами и парикмахерскими, и добрался до леса, прежде чем его смогли догнать.

В рабочие дни он часто трусил рядом с деревянной повозкой своего отца Исидора по дороге на соседние фермы. Его возмущало, когда невежественные, полные ненависти фермеры высмеивали его отца и заставляли давать более высокую цену за металлолом и овчину только потому, что тот был евреем. Однажды Зигберт с отцом остановились у фермы километрах в восьми от городка. Рядом со старым деревянным амбаром стоял фермер и смотрел на них. У его ног была стопка овечьих шкур на продажу. Пока Исидор торговался с фермером по поводу цены на шкуры, Зигберт подошел ближе к амбару и заглянул в открытое окно. Он увидел, что сыновья фермера забивают там свиней, разделывают туши на куски и кладут конечности и внутренние органы в мясорубку высотой им по пояс. Зигберт допустил ошибку, решив зайти в амбар, чтобы посмотреть поближе. Сыновья фермера увидели его, схватили, подняли за ноги и стали раскачивать над зазубренным лезвием мясорубки. «Сейчас сделаем еврейский фарш», – смеялись они. Когда Зигберта наконец поставили на пол, он с плачем выбежал из амбара.