Неподобающая Мара Дайер - стр. 12

Я медленно дышала. Мне не хотелось умываться. Мне не хотелось возвращаться в класс. Но чем дольше я здесь пробуду, тем вероятнее учитель пошлет за мной медсестру. Мне очень этого не хотелось, поэтому я встала перед влажным столиком, покрытым комками смятой туалетной бумаги, и подняла взгляд.

Девочка в зеркале улыбнулась. Но это была не я.

Это была Клэр. Вместо моих каштановых волос по плечам рассыпались ее красные. Потом отражение нагнулось – зловещее отражение в стекле. Комната накренилась, заставив меня наклониться вбок. Я прикусила язык и уперлась руками в столик. Когда я снова взглянула в зеркало, на меня смотрело собственное лицо.

Сердце мое колотилось о ребра.

Ничего страшного.

Как и в классе не случилось ничего страшного.

Со мной все в порядке. Может, я просто нервничаю из-за своего первого дня в новой школе. Из-за своего провального первого дня в школе. Но, по крайней мере, я достаточно выбита из колеи, чтобы у меня больше не крутило в желудке при виде засыхающей на лице крови.

Я схватила пригоршню бумажных полотенец из контейнера и намочила их. Поднесла к лицу, чтобы вытереться, но из-за едкого запаха мокрой бумаги в животе моем все-таки что-то перевернулось. Я велела себе сдержать рвотный позыв…

И потерпела неудачу.

У меня хватило рассудительности откинуть длинные волосы с лица, когда я опустошила скудное содержимое желудка в раковину. В тот момент я была рада, что мироздание сговорилось помешать моим попыткам позавтракать.

Закончив давиться всухую, я вытерла рот, прополоскала его водой и сплюнула в раковину.

Мое лицо покрывала тонкая пленка пота, цвет лица безошибочно выдавал, что меня рвало. Очаровательное первое впечатление, наверняка. По крайней мере на футболку ничего не попало.

Я прислонилась к раковине. Если я пропущу конец урока, учитель просто поднимет на ноги каких-нибудь активистов-математиков, чтобы те нашли меня и убедились, что я не умерла. Поэтому я храбро двинулась на улицу, на безжалостную жару и вернулась в класс. Дверь до сих пор была открыта (я забыла закрыть ее за собою, бесцеремонно удалившись), и было слышно, как учитель монотонно диктует уравнение.

Сделав глубокий вдох, я осторожно вошла.

В мгновение ока учитель оказался рядом со мной. Толстые очки придавали его глазам сходство с глазами насекомого. Жуть.

– О, вы выглядите гораздо лучше! Пожалуйста, садитесь вот здесь. Я мистер Уолш, кстати. Я не расслышал вашего имени.

– Я Мара. Мара Дайер, – хрипловато сказала я.

– Что ж, мисс Дайер, вы явно умеете появляться в обществе.

Класс негромко захихикал.

Я облажалась.

– Да. Э-э, я, наверное, просто неуклюжая.

Я села в первом ряду, туда, куда показал мистер Уолш, за пустой стол, стоявший параллельно учительскому, самый ближний к двери. Все остальные места в этом ряду были не заняты.

Восемь болезненных минут и двадцать семь бесконечных секунд я сидела не шевелясь, изнемогая от жары в седьмом круге моего личного ада. Я слушала учительский голос, но ничего не слышала. Все заглушал стыд, и каждая пора моей кожи казалась болезненно обнаженной, открытой рыщущим, мародерствующим взглядам одноклассников.

Я старалась не сосредотачиваться на оскорбительных шепотках, которые слышала, но не могла разобрать. Я похлопала себя по затылку – его пощипывало, будто жар незнамо чьих взглядов ухитрялся прожигать мои волосы насквозь, обнажая череп. Я отчаянно посмотрела на дверь, желая спастись от этого кошмара, но знала, как только я окажусь снаружи, шепот разойдется еще шире.