Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - стр. 18
Потом они сидели у костра, нужно было поесть, перед тем как отправляться дальше. А костры скифы стараются разжигать в степи днем и умеют делать их бездымными, тогда тонкое марево над огнем сольется с жарким воздухом и будет незаметно для чужих глаз. Привлечет разве только запах жареного мяса, но для этого надо оказаться поближе, так, что и следы видны. Но высокая трава надежно скроет след прошедшего коня, вода смоет его на прибрежном песке, выдаст разве только кострище, на котором еще не скоро вырастет новая трава. А если и вырастет, то будет сорной. По пятнам сорной травы скифы узнают, где были костровища.
Степняки учатся этой науке всю жизнь, первые навыки впитывают с молоком матери, с первыми шагами по этой земле. Скиф должен уметь стать незаметным сам и заметить врага желательно раньше, чем тенькнет тугая тетива, выпуская смертоносную стрелу, или рассечет воздух крепкий аркан, обхватывая плечи и руки. Выбор невелик – смерть, рабство или жизнь. Потому и учатся все примечать и не оставлять следов сами. А добыть пищу или устроить ночлег – это уже несложно, было бы желание. Степь полна дичи, перелески – зверья, а вода – рыбы, с голода помереть может только полный калека или самоубийца, даже лентяй и тот что-нибудь раздобудет.
На костерке жарилась небольшая утка, молодой селезень, пух и перья которого они с Асиат старательно закопали, чтобы не привлекать ни хищников, ни людей. Хотя, если подумать, люди тоже хищники.
– Антир велел тебе ехать со мной или ты сама напросилась?
Как в воду глядел: Асиат чуть смутившись, мотнула головой:
– Я просила ехать в одиночку, это тебя он мне навязал!
– Навязал?! Да что бы ты делала сама?!
Снова чуть не поссорились. Аморг уже почти откровенно презирал задаваку, напрочь забыв о ее стройной фигурке, очень привлекательной спине и… Все равно презирал! Никакая амазонка не может потягаться со скифом, сколько бы она ни училась стрелять или размахивать акинаком!
В ответ на его возмущение девчонка только надменно скривила губы, даже не желая отвечать. Больше не разговаривали.
Что-то заставило Аморга обернуться. Так и есть, их явно кто-то догонял, причем делая знаки, чтобы подождали. Скиф усмехнулся: предусмотрительный. Правильно поступает, не то Аморг мог бы снять его стрелой задолго до того, как поймет, кто это.
Остановилась и Асиат. Долго ждать не пришлось, их догонял Сагир, а лошади у него резвые. Девушка поинтересовалась первой: видно, испугалась плохих новостей от отца:
– Что случилось?
Сагир по своей привычке не слишком дружески усмехнулся:
– Антир велел мне ехать с вами. Интересно, кого он боится больше, фракийцев или тебя? – Вторая фраза говорилась уже Аморгу, а ухмылка стала совсем откровенной.
Асиат ударила свою лошадь ногами со всей силы, снова запасной конь едва успел следом. За копытами резвых скакунов взвилась пыль. Аморг прошипел почти в лицо насмешнику, почему-то стало очень обидно за девушку:
– Ты!..
Договорить не успел; фыркнув с видимым удовольствием, Сагир тоже погнал коня.
До самого вечера ехали как враги. Будь их воля, каждый вернулся бы, вернее, вернулись Асиат с Аморгом, а Сагир был своей выходкой доволен. Ему очень нравилось доводить до слез более слабых, особенно девушек. С амазонками это не получалось, потому возможность посмеяться над Асиат сармат не упустил.