Непальская красная нить - стр. 3
Он начал кипятиться, и я поспешно задала отвлекающий вопрос:
– Вам известно, с кем конкретно познакомилась Алла на этом ресурсе?
Первухин перевел дыхание.
– Дочь его называла. Олег. Олег Землянский. – Он несколько раз открыл и закрыл рот, вытянувшись в мою сторону. Мужчина хотел сообщить что-то сильно его волнующее, но не мог собраться с духом. Наконец произнес: – Я был дураком. И скотиной. В тот момент… мне было так обидно, так горько. Я думал только о себе. Лизы больше нет рядом…
Это он, видимо, про умершую жену, но уточнять я не стала, чтобы не перебивать. Ему и без того с трудом дается каждое слово.
– Лизы нет… А она… а у нее другой отец… Просто обменяла меня на другого…
Его глаза стали влажными. Я протянула салфетки. От кого-то я слышала, что рыдающий мужчина – самое жуткое и одновременно отвратительное зрелище. По работе мне случалось видеть если не мужские рыдания, так слезы, и на такое действительно неприятно смотреть. Но Первухин сдержался, не заплакал. Уф, пронесло!
– У меня есть валерьянка, – тихо предложила я.
Он помотал головой и вновь заговорил, теперь немного спокойнее:
– Тогда я счел ее поступок подлым предательством. Столько всего наговорил. Мы орали друг на друга точно умалишенные. А сейчас я все вижу иначе. Бедная девочка. Потеряла мать, тосковала, искала друзей в интернете, позволила подлому извращенцу втянуть себя в эту дурацкую игру. Я должен был не ругать ее, а предостеречь, оградить от этой грязи. Я должен был быть ей отцом. Настоящим. Тогда бы она не стала искать дубль.
– Не казните себя, Дмитрий Валерианович. – Мой голос звучал мягко, и я всем сердцем надеялась, что вложила в свои слова достаточно сочувствия, потому что и впрямь жалела Первухина. – Вместе мы все исправим. Мне понадобится осмотреть личные вещи Аллы. Она же что-то оставила у вас дома?
Он энергично закивал.
– Отлично. Осмотрю ее вещи, записи, компьютер. Скорее всего, у меня возникнут еще вопросы…
– Спрашивайте что угодно!
Первухин не стоял над душой. Он ретировался на кухню, пообещав приготовить кофе, меж тем как я спокойно приступила к осмотру комнаты Аллы. Или, вернее Алюси, – так ее обычно звала мама, а иногда и папа.
«Сейчас обнаружу дневник под подушкой, и тайное станет явным», – вяло усмехнулась я.
Ходят слухи, что некоторым детективам и впрямь везет отыскать личные дневники и оттуда получить полную картину произошедшего. Как по мне, это байки из разряда «про того чела, который выиграл ярд». Или же просто в поисках мне везет как утопленнику.
Комната сообщала до обидного мало. Плакатов и постеров на стенах нет и никогда не было. Быть может, в детские годы Алюси где-нибудь и болталась розовая картинка с Барби, теперь мне об этом не узнать.
В шкафах полным-полно вещей, отсутствуют признаки того, что девушка опустошала полки. Пустых плечиков всего двое. Зато нижнего белья должно быть больше, то есть какую-то часть вещей Алюся точно забрала с собой. Что ж, юбку она может не снимать неделями, белье предпочитает менять ежедневно.
Шкатулка с украшениями оставлена; внутри – пара драгоценных изящных вещиц из белого золота вперемешку с большим количеством бижутерии. Вряд ли отец сможет сказать, что именно взяла дочка. Шкатулка битком набита, поэтому интуиция подсказывала мне, что девушка сюда даже не ныряла и унесла лишь те безделушки, которые в тот момент были на ней – на шее, в ушах, на пальцах. Фотографии, которые принес в мой офис отец, показывали, что Алла носит бусики с большими белыми бусинами и подходящие им серьги-висюльки в виде цепочки из трех белых бусин, увеличивающихся сверху вниз. В шкатулке таких бус и серег не обнаружилось. Предположим, это излюбленные украшения Аллы, в них она и ушла. Итак, держит ювелирку рядом с бижутерией, да еще и не подумала взять золото с собой? Занятно.