Неоконченное дело - стр. 6
– А что вы можете сказать по поводу его жены? – внезапно прервал его Биф, причем достаточно неучтиво.
Стало очевидно, что он действительно успел ознакомиться с газетными отчетами о деле.
Молодой Феррерс поднял глаза, и я впервые отметил, как на его лице отразились искренние эмоции, хотя не мог определить, какие именно.
– Миссис Бенсон, – медленно заговорил он, – очень красивая, очаровательная женщина. Бенсон женился на ней пять лет назад, и складывается впечатление, будто полиция теперь придает чрезмерное значение тому факту, что в то время мой брат был его соперником в борьбе за ее руку и сердце. Больше я бы предпочел ничего не говорить на эту тему. Вы сами сможете встретиться с вдовой Бенсона и задать ей необходимые вопросы, если она окажется готова ответить на них.
На какое-то время воцарилось молчание, после чего Питер Феррерс продолжил:
– Еще одним гостем, приглашенным к тому ужину, был Брайан Уэйкфилд, мой друг и коллега. Уже некоторое время я пытался заинтересовать брата газетой, которую мы с Уэйкфилдом, своим соредактором, издаем, и потому хотел их познакомить.
– Что это за газета? – спросил я.
– Она называется «Новости на текущий момент», – ответил Феррерс.
– Вы печатаете хотя бы иногда литературные рецензии? – поинтересовался Биф. – Я что-то не припомню в таком издании отзывов на две книги, описывающие раскрытые мной дела.
– Боюсь, наша главная тема – политика, – объяснил молодой человек.
– Политика какого рода?
– О, мы, наверное, придерживаемся направления ближе к левому, – сказал Питер Феррерс.
Биф кивнул.
– Это значит, что вы до некоторой степени придерживаетесь социалистических взглядов, надо полагать? – спросил Биф. – Что ж, на последних выборах я и сам голосовал за лейбористов. Правда, конечно, мне бы не хотелось для этой страны ничего похожего на происходящее в Советской России, но, с другой стороны, терпеть не могу самозваных диктаторов, которые проводят такую политику, маскируя ее разглагольствованиями, чтобы скрыть истинную и не слишком благовонную сущность.
Подобным смутным изложением своих политических взглядов Биф, казалось, полностью удовлетворился. А я посмотрел на молодого Феррерса несколько иначе, уже со значительно меньшей симпатией, однако по-прежнему не без интереса. Такие типы никогда не вызывали у меня одобрения, поскольку, несмотря на весь свой напускной идеализм, они вносили смуту в нашу общественную жизнь. Но Бифу он явно пришелся по душе.
– Вероятно, – спокойно заметил Феррерс, – нам будет лучше вернуться к той теме, для обсуждения которой я приехал к вам. Все сели ужинать в восемь, а в половине десятого мы с Уэйкфилдом уже уехали на моей машине. Он живет в небольшой квартире рядом с районом Блэкфрайарс. У него три комнаты, которые я предлагал изначально использовать под помещение редакции, но он предпочел превратить их в уютное жилище, заявив, что там очень удобно и тихо по ночам. Проводив его, я доехал до Мраморной арки, рядом с которой находится большой комплекс служебных квартир, в том числе и моя. Если не ошибаюсь, было около половины одиннадцатого.
– Кто-нибудь видел, как вы вошли в свой дом? – спросил я.
– Я пожелал доброй ночи привратнику, – ответил Феррерс, – и уточнил, не заходил ли кто-нибудь, поскольку существовала вероятность, что еще один мой приятель мог заглянуть ко мне тем же вечером. По его словам, посетителей у меня не было, и я отправился спать.