Ненужная жена. Рецепт любви - стр. 20
— А нам больше и не надо, — радостно сказала я. — Нечего у нас нынче сажать. Только Клод и Женевьева.
Стены, конечно, были побиты. Но Лиззи была права — из двух других теплиц можно было выбрать уцелевших стекол и приладить их на место разбитых.
Но вот отогреть… как быстро отогреть то, что греют долго?
— Ладно, — ободрила я себя. — Главное ведь попробовать?
Внутри теплицы я откидала снег, наваливший сквозь побитые стенки. Собрала битые стекла, очистила от сухих стеблей прошлогодних растений. Земля, конечно, была промерзшая. Я попробовала долбить ее, колоть топором — как камень.
— Долго отходить будет, — пробормотала я. — Как бы твоему Клоду не пришлось сидеть на подоконнике до весны, Лиззи…
Но лиха беда начало.
Потихоньку, по одному, я перенесла уцелевшие стекла, отогнув удерживающие их гвоздики. Дело это кропотливое. Одно неловкое движение — и стекло будет испорчено!
Но благодаря тому, что я сосредоточилась на работе, дурные мысли больше не лезли в голову.
Я вставляла стекло за стеклом, медленно, постепенно, и вот уже один стеклянный домик цел.
Внутри него было ощутимо теплее. Главным образом потому, что ветер сюда не задувал, да и яркое солнце нагревало землю.
— Ну, все равно холодновато для Клода, — шмыгая носом и посмеиваясь, произнесла я.
Пришла Лиззи, волоча ведро с водой и пыхтя от усердия. Вместе с ней мы снегом залепили щели между рамами и стеклами, и наша теплица заблестела на солнце ледяной коркой.
Внутри, чтобы хоть немного отогреть землю, развели костерок, открыв над ним окно для проветривания. Совсем небольшой, чтобы только нагреть стекла и растопить снег. Вода просочится в мелкие щели и закупорит их все.
Снег на крыше потек, растаял. Закапало, как весной. Я костер притоптала и закрыла оконце. Внутри было тепло, как ранней весной.
Кур снова пришлось потревожить.
Вилами я вытащила всю подстилку, что настелила им накануне, накидала ее на санки. Поверх соломы лопатой накидала куриного помета. Ух, сколько ж его! Вроде, клетка маленькая, а чистить ее пришлось долго. Да и санки с поклажей мы потом еле сдвинули вдвоем с Лиззи.
Но зато теперь у кур стало чисто и сухо.
Лиззи оказалась шустрой помощницей.
Несмотря на свой юный возраст, она соображала, что надо делать. Видно, у Клотильды никто не считался с тем, что она ребенок, и работу ей задавали наравне со взрослыми.
Пока я раскидывала куриный помет в теплице, она по клочку, по охапке наносила соломы курам, аккуратно распределив ее по всему полу. В курятнике стало сухо, чисто, свежо. Этак куры нестись охотнее будут!
С ней вдвоем мы справились намного раньше, чем если б я одна все делала.
— Ну, пока вот так, — сказала я, закончив с теплицей. — Вечером попробую еще раз развести небольшой костерок там. Совсем немного погреть ее изнутри. Авось, отогреем.
К обеду, умывшись, приведя себя в порядок и немного отдохнув, мы засобирались в поселок. Надо было попытаться продать свое мыло, и хотя б один пузырек с розовым маслом.
Я взяла побольше тяжелых пахучих кусков темного хозяйственного и всего четыре пачки ароматного туалетного.
Лиззи же снова взяла с собой своего кота, набитого луковицами.
— Пока нет ящика с песком, пусть со мной побудут, — сказала она.
— Главное, не делать хмурых лиц, — сказала я, прибирая Лиззи волосы. — Мы, конечно, не одеты как графини, но уж точно не побирушки. И товар у нас самый лучший. А лица чистые и румяные. Это потому, что мы умывались этим чудесным мылом! Поняла? Всем так и говори.