Неназванная - стр. 19

Вспомнив это, чародейка приободрилась: город есть город. Не пропадёт!

“Пропала!” – обречённо подумала она через пару минут.

– Потерялась, крошка? – развязно поинтересовался здоровый, почти вдвое выше её детина, подходя поближе.

От него пахло потом и чем-то ещё, что чародейке напомнило о мукомольне.

Следом, оживлённо переговариваясь, подтянулись ещё трое таких же.

– Я не хочу вас убивать, – прошептала девушка, пятясь назад. – Оставьте меня!

Сказанное вызвало у тех приступ безудержного веселья.

– Слыхали? Она нас не убьёт! – сгибаясь пополам от смеха, простонал детина.

Остальные поддержали его дружным гоготом.

– А ну, поди сюда! – ставший вдруг серьёзным, мужлан схватил чародейку за руку и притянул к себе.

– Пусти! – девушка попыталась вырваться, но силы были неравны.

Он впился губами в её губы. Зло, агрессивно. Она поняла, что поцелуем дело не закончится, и, мысленно вздохнув, пожелала, чтобы этот детина умер.

Ничего не произошло.

Он облапал её, проник под рубаху, запустил руку в исподнее. Чародейка вскрикнула.

– Можешь кричать, – “милостиво” разрешил мужлан. – Меня это заводит.

Девушка снова и снова желала ему смерти, но, как и в первый раз, безрезультатно.

Её затащили в какую-то халупу и надругались. Все четверо. Чародейка вырывалась, кричала, пыталась ударить или хотя бы укусить, но не удавалось. Пока один насиловал, другие крепко держали её руки и голову. За каждую попытку сопротивления били кулаком по зубам, разбивая лицо в кровь.

Наконец, последний, покончив с грязным делом, сомкнул свои ладони на горле девушки. Та захрипела.

– Зачем, Зорот? – лениво полюбопытствовал один. – Это ж бродяжка. Кому какое дело…

– Заткнись! – рыкнул на него душивший. – Так надёжнее. Не хочу висеть из-за какого-то перепихона.

Чародейка обмякла.

– Готова, – заметил ещё один насильник. – Пошли уже!

Подбадривая друг друга шутками и дружескими тычками, мерзавцы вышли из халупы. Девушка, перемазанная кровью, осталась лежать.

Через несколько минут она осторожно пошевелилась. Всё тело болело, особенно внутри.

“Почему я ещё жива?” – подумалось ей.

Она прекрасно помнила всё, что с ней делали. Как насиловали. Как душили. Как сжали, точно тисками, горло, как отчаянно хотелось вдохнуть, как в груди разгоралось пламя, а в глазах ширилась тьма, и как по капле из неё выдавливали жизнь. Не закончили, хотя оставалось совсем чуть-чуть.

Повезло?!

Девушка кое-как обтёрла лицо грязным рукавом рубахи и, прихрамывая и держась за стену, чтобы не упасть, выбралась из дома. Куда идти, она по-прежнему не знала.

– Великий Создатель, что с тобой?! И что ты тут забыла?

Чародейка обернулась на знакомый голос.

– Госпожа… Шатти? – прошептала она.

Длинное имя целительницы из палатки на Рыночной площади она, конечно, не вспомнила.

– Шатти я могу быть для твоего хозяина. А для тебя – госпожа Шаттнаара, – строго отозвалась та, но тут же озабоченно охнула:

– Да на тебе кровь! Ты ранена?

Девушка молча помотала головой.

– Ладно, разберёмся. Yerrhaequillia!

Боль в теле приутихла. Боль в душе лишь разгорелась ещё сильнее и ярче.

– Спасибо, госпожа Шаттнаара, – так же тихо проговорила чародейка. – Но у меня нету денег, чтобы заплатить, так что не надо больше…

– Помолчи, – цыкнула на неё женщина. – На кой тебя вообще понесло в это место? Yerrha