Ненавижу любить тебя - стр. 19
***
— Я не поеду! — уперлась возле машины.
Он просто втолкнул меня в салон, сам сел за руль и заблокировал двери.
До сих пор я не понимала, что делать. И он, чёрт подери, был прав. Только всё моё существо противилось тому, что должно было случиться дальше.
До клиники мы ехали молча. Я пялилась в лобовое стекло и порой чувствовала на себе взгляд Сафронова. Посмотрела на него только один раз: напряжённые скулы, сжатые челюсти.
— Срок маленький, — сказал он, остановив машину возле клиники. — Скорее всего, аборт будет медикаментозный.
— А я смотрю, ты у нас знаток в этом деле. Не в первый раз?
Он только с презрением посмотрел. Именно с презрением, даже не с пренебрежением. Разве что не поморщился.
— Пошла. — Открыл дверь.
Козел! Я вышла на улицу. Смысла упираться не было. Здание клиники возвышалось за забором. Вокруг ещё не одевшиеся листвой кусты. Что место не из бюджетных, было понятно сразу.
До двери я дошла сама. Только когда Кирилл открыл, задержалась. Смотрела на него, не веря, что это тот самый Кирилл Сафронов, которого я когда-то знала. Неужели у него внутри ничего не дрогнет? Судя по жёсткому взгляду — нет.
***
— На семнадцать пятьдесят к Гришковец, — сказал он, подойдя к стойке.
Девушка-администратор улыбнулась, как и та в магазине. А я вдруг поняла, что дела им нет до того, сколько у него медалей. От него перла сила, уверенность. Серо-зелёные глаза, волосы цвета колосящейся пшеницы, дорогой пиджак и умопомрачительный парфюм. Этого было достаточно, чтобы все они заглядывали ему в рот.
— Проводите девушку, — не то попросил, не то приказал Сафронов.
Не помню, чтобы раньше его голос звучал так уверенно. Или я не замечала этого?
Отказать ему она не смогла. Наверное, мы с ней были примерно одного возраста, и — уверена! — она думала, что я с ним. А мне хотелось возразить.
— Сюда. — Она показала мне на кабинет, когда мы прошли по длинному коридору почти до конца. — Доктор сейчас подойдёт.
Я оказалась одна в просторной комнате. На столе компьютер, за ширмой кресло. Всё привычно, просто.
Меня резко затошнило. Ладонь сама опустилась на живот, а сердце забилось часто и тяжело. Каждый удар в рёбра — тяжёлое «бум».
В чём виноват этот ребёнок? В том, что я отшила мужчину, который стал его биологическим отцом? Или в том, что я ошиваюсь в квартире подруги уже который месяц? Может быть, в том, что мой собственный отец проебал бизнес, и мы всё потеряли? Или в том, что я по тупости вышла замуж не за того?
Минуты текли, и с каждой из них внутренний протест рос. Только что я могла? Выйти за дверь и заявить Кириллу, что не буду делать аборт? Почему-то я чётко знала, что он всё равно заставит.
Подошла к окну. И вдруг поняла, что внизу — газон. Я на первом этаже, а снаружи, что удивительно, нет решётки. Моя одежда осталась в гардеробе. Пальто... Хорошее пальто, но что с того?
Сердце колотилось ещё чаще. Я оглянулась на дверь. В первый миг показавшаяся безумием мысль крепла. Я повернула ручку. Окно поддалось. Сердце бухнуло в груди, в животе узлом сплелись страх, надежда и уверенность.
— Нет, Сафронов. Не будет по-твоему.
Открыв окно полностью, я забралась на подоконник. Высоко, но…
Только ноги коснулись земли, адреналин буквально зашкалил. Неужели я сделала это?! Посмотрела на окно, до конца не веря.