Ненавистная. Я всегда тебя любил - стр. 13

В тот день я узнала много нового о своём отце и его «любви» к нам со Снежаной. До этого я была уверена, что отец, говоря о самом лучшем для нас с сестрой, подразумевал нашу свободу выбора, нашу душевную привязанность, наше счастье. На самом деле под этим всем подразумевалось: больше денег, больше денег, ещё больше денег!

Сестре едва исполнилось восемнадцать, когда Андрей Святов, разменявший пятый десяток миллионер, пришёл свататься. Снежана, конечно, ему отказала. Отец настаивать не стал. Так я думала. Однако с тех пор его отношения с сестрой стали заметно холоднее. И только теперь я поняла почему: из-за её отказа. Отец хоть и на настоял на том браке, но тихо бесился из-за такой «выходки» Снежаны.

Тот наш разговор с отцом закончился моим разочарованием и его уверениями, что он что-нибудь придумает. Он и придумал – убил себя. В предсмертной записке он объяснил своё решение тем, что не видел другого выхода. Его все равно бы убили из-за долгов, ещё бы и нам с сестрой навредили. Отец был уверен, что с его смертью все закончится. Он ошибался: долг отца Эдику Карапетяну перешёл на нас. Этот человек знал, что деньги вернуть ему мы не сможем, и уже потирал руки в предвкушении того, что он собирался сделать со Снежаной и со мной.

Где найти такую сумму в столь короткий срок, я не знала. Продать фирму отца? Наш дом? Как оказалось, «идущие в гору дела» на самом деле катились в бездну со скоростью света.

– Никто из наших знакомых и друзей не даст нам такие деньги, – объясняла я сестре своё решение обратиться к Борису.

– А Державин даст? С чего бы?

Я не была уверена и в Борисе Державине, но думала, что, может быть, он почувствует свою вину, сочувствие, да все что угодно. Когда я шла к нему, то думала, что делаю глупость, но уж лучше было унизиться перед Борисом, чем оказаться в руках Карапетяна. Условия, которые в результате поставил Борис, меня не удивили. Я была готова на это.

– Потому что… – вздохнула я, все ещё не выпуская руку сестры. – Потому что лучше стать наложницей Державина, чем оказаться проституткой в каком-нибудь закрытом борделе для извращенцев.

Снежана передернула плечами.

– Я не хочу такой ценой спасаться, – пробубнила она.

– Не велика цена, – улыбнулась я. – Борис не самый худший из мужчин.

Снежана покосилась на меня.

– Но ведь ты ему отказала тогда… давно, хотя он вроде тебе даже нравился.

– Я была глупа, Снежана. Не уверена, что сейчас поумнела, – издала я нервный смешок. – Главное, что Борис согласился помочь. Все остальное – лирика. Так, хватит! – Я вскочила с кровати. – Сначала собираем твои вещи, ну а потом мои.

– Я не буду брать все это с собой, – кивнула она на шкаф. – Я даже не знаю, куда поеду.

– Сядешь в машину и отправишься в путешествие. Наверняка, какой-нибудь городок тебе приглянется.

– Не хочу жить в захолустье.

– Главное, что ты будешь жить, – напомнила я ей. – А где – не важно.

– Ну что ж, сейчас узнаем, куда меня примагнитит маятник судьбы, – шутила Снежана, зажмурив глаза.

Мы собрали ее вещи, постаравшись уместить их в четыре объемных чемодана, и теперь сидели на просторной кухне. Я сварила кофе и разлила его по чашкам. Снежана нашла в кабинете отца потрепанную карту России и, взяв кулон с топазом на длинной цепочке, раскручивала его над нашей необъятной родиной. Она никак не могла решить, куда ей переехать, поэтому выбрала вот такой способ: над каким городом остановит свое вращение кулон, туда Снежана и отправится. Для чистоты эксперимента она закрыла глаза и встала, чтобы не упираться локтями в стол.