Ненависть, разбитая любовью - стр. 3

Я все же повернулась к нему. Это был Тим. Почти не изменившийся Тим. Со светлыми волосами и челкой, зачесанной набок. С кривой улыбкой. Сломанным носом и тяжелым взглядом. Время его не пощадило. Около глаз появились морщинки. Черты лица стали более жестким и резкими. Но это был он. Моя сережка так и торчала у него в ухе: колечко с крошечным изумрудом. Эти сережки мне подарили родители на восемнадцатилетние. Одну он отобрал при прощании. И до сих пор носил.

Тим закидывал в корзинку все, чего видел. Колбаса, сыр, хлеб, фрукты и конфеты, печенье. После этого потащил корзину к кассе. Я шла за ним, все еще не веря в происходящее. Он покидал все продукты в пакеты. Расплатился.

– Ты идешь или тут останешься? – спросил Тим. Улыбнулся. Зубы у него явно были сделаны. Улыбка была, как в рекламе. Раньше зубы у него были кривыми.

– Как ты меня нашел? – спросила я.

– Ты лучше спроси зачем? Найти человека не так сложно, как ты думаешь, – ответил он.

– И зачем?

– Решил тебя навестить. Или ты мне не рада?

– Не знаю.

Он присвистнул.

– Вот такого ответа я точно не ожидал. Скучала? Если бы знал, то пришел бы раньше. Тебе муж так лицо порезал? – спросил он. – Слышал, что ты замуж вышла.

– Уже развелась.

– Давно?

– Два года.

– И ты сразу себе нашла урода, который от тебя кулаки чешет? Пригласила бы тогда меня.

– Я не знала, как тебя найти, – огрызнулась я.

– Считай, что я сам нашелся, – хмыкнул он. – Ничего, мы с тобой еще все наверстаем.

– Я против этого.

– Эй, забыла, что я не спрашиваю, а делаю? – спросил он. – Забыла ты меня. А вот я про тебя не забывал.

– О тебе сложно забыть.

– Ладно, а теперь серьезно. Как живешь? Нормально или совсем плохо? – серьезно спросил он.

– Тяжело.

– По лицу вижу, но хотел услышать от тебя признание.

– Признание в чем?

– Что без меня живешь тяжело.

– А с тобой буду легче? – я нервно рассмеялась.

– Не знаю. Может помогу тебе, а потом свалю. А может останусь. Я сейчас свободен. Вольная птица на вольных хлебах.

– Тим, я не хочу, чтобы ты оставался. Все слишком сложно. И…

– Не бойся. Я изменился.

– Что-то не верю, что это возможно.

– Люди меняются, котенок.

Мы поднялись в квартиру. Я боялась его пускать внутрь, но и оставить за порогом не могла. Тим был не из тех людей, который такое бы позволил сделать. Он пришел, а значит просто так не уйдет. Еще и продуктов накупил.

– Тихо, дети спят.

– Комната с врезанным замком?

– Так безопаснее.

Я открыла дверь. Отвела Антона в туалет. Вновь уложила спать. Укрыла Варю. На миг я забыла про Тима. Не знаю, но встреча с ним для меня была равносильна нокауту. Я не знала, как на него реагировать. Не знала, как с ним разговаривать. В последнюю нашу встречу он меня пырнул ножом в живот. Но при этом спас и сохранил жизнь.

– Неплохая квартира, – заметил Тим. Он на кухне выкладывал продукты из пакетов.

– Ты давно в городе?

– Три дня. Остановился у знакомого.

– Так зачем ты приехал?

– По тебе соскучился, – ответил Тим. Он подошел ко мне. Внимательно на меня посмотрел. – Ты почти не изменилась.

– Мне кажется, что изменилась. Время…

– Плевать на него.

Зеленые глаза начали темнеть. Я невольно попятилась назад, но Тим резко схватил меня, прижимая к стене. Мои ладони уперлись ему в грудь. Он тяжело дышал. Я чувствовала его возбуждение. Желание. Он хотел меня, но сдерживался. Не сводя взгляда, он наклонился к моей щеке. Провел губами по свежей царапине. Я закрыла глаза. Внутри начал подниматься страх. Привычный и знакомый страх, вызванный Тимом. Он потерял контроль. Я это понимала. Чувствовала. Знала.