Ненасытная - стр. 16

— Алис, вот скажи, как можно быть такой эгоисткой? Сестренка при смерти, а ей все равно. Доброго слова от Инги не дождешься. Вся в мать.

Что я могу на это ответить? Я как никто знаю Ингу, сама регулярно страдаю от ее колкостей и молча все терплю.

— Ой, скандал, наверное, будет, когда хозяева приедут, — Наташа говорит мне шепотом.

— Почему?

— Ну как же. Хозяин просит, чтобы со Светиком всегда кто-то был рядом.

Молча киваю. Глеб фанатично относится к младшей дочери, оберегает как хрустальную вазу. Тратит огромные деньги на врачей, лекарства, сиделок, заваливает игрушками. Более заботливого отца я не встречала.

— Так вот, сиделке срочно пришлось уехать, дома у нее что-то случилось. Лада Олеговна осталась дома со Светиком. Ну я готовлю ужин, дай, думаю, Свете молока отнесу. Поднимаюсь к ней в комнату, а ей плохо. Ну я скорую вызвала, лекарства дала. Глебу Андреевичу позвонила. Он сразу с работы сорвался в больницу. Только скорая забрала девочку, заявляется мамаша ее. Она, оказывается, к соседке ходила, посмотреть новую шубу, что той подарили. Ну ты представляешь. Хоть мне бы сказала, я со Светиком бы посидела, пока она там развлекается.

— Глеб Андреевич скандал устроит, — сажусь на диван рядом с Наташей.

— А за дело, вообще не жалко. Чем она занимается? Целый день массаж, маникюр, магазины, до семьи дела нет. Чуть дочь не угробила. Я на месте хозяина вообще бы ей денег не давала или лучше развелась. Ладно, ну их, сами разберутся, пойдем спать.

— Ага, ты иди. Я тоже сейчас пойду, — мне нужно побыть одной, прийти в себя. Не понимаю, почему жизнь так несправедлива. Почему чудесная девочка должна страдать, ей бы жить долго и счастливо, у нее все для этого есть, кроме здорового сердечка.

Когда слышу звук подъезжающей машины, я хватаю рюкзак и прячусь на кухне.

13. Глава 13

— Мне видеть тебя противно, — раздраженный голос Глеба нарушает тишину дома.

— Все ведь обошлось, что ты кричишь на меня? — выглядывая из своего убежища, вижу, как чета Аристарховых ссорится посреди гостиной.

— Знаешь, Лада, одного не могу понять. Она ведь твоя дочь, — Глеб делает акцент на слове «твоя». — А ты ведешь себя как мать-кукушка. Тебя вообще что-нибудь интересует, кроме депиляции и шопинга?

— Я хорошая мать и забочусь о своих дочерях, — оправдывается Лада, не забыв поправить перед зеркалом прическу.

— Как зовут любимую игрушку Светы? — рычит Глеб.

— Что? К чему этот странный вопрос?

— На каком факультете учится Инга? Любимый мультик Светы? Их любимые блюда? Молчишь? Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о дочерях? — Глеб взрывается до вздувшихся вен на шее.

— Да пошел ты, — задев специально мужа плечом, Лада убегает в свою комнату. Глеб ерошит волосы, матерится и уходит в кабинет.

Дом затихает, а я стою в нерешительности и не знаю, как лучше поступить. Наливаю стакан воды, пью медленно и прокручиваю в голове слова Глеба.

Подойдя к кабинету, медлю. Сердце ухает вниз от страха. Мне кажется, его биение разносится на весь коридор. А если Глеб меня прогонит, он так зол сейчас, а я лезу под горячую руку. Но я хочу разделить с ним боль и попытаться хоть немного успокоить.

Осторожно открываю дверь, захожу. В кабинете темно. Глеб сидит на диване сгорбившись, опустив голову вниз. Очень тихо подхожу и присаживаюсь на диване.