Ненадежный свидетель - стр. 14
– Тьфу, американщина, – отплевывается следователь, заводя авто.
По пробкам добираться небыстро, машина – еще та колымага. Но признаю, за чертовы пять лет, проведенные взаперти, вдыхать амбре выхлопных газов с примесью жирного фастфуда – тот еще кайф.
Роман филигранно паркует свой драндулет возле желтой ленты, жестом давая понять, что мне лучше остаться здесь. Отлично, слишком много народу. Мне не по себе. Осматриваюсь, на глаза попадается брюнетка, значит, она тоже здесь! Признаться, я ждал встречи с ней. Одергиваю себя, не об этом сейчас должен думать. Удается переключиться. Точно, тот самый парк из моего сна. Да, я был здесь раньше, но горки не было, как и качелей. В голове не укладывается, откуда я мог знать. Если предположить, что разум делает аналитические выводы из собранной информации, с цветом угадать непросто. Темно-березовые нарисованные улитки на горке выбивают из колеи. Область видимого света лежит в интервале от 380 до 740 нанометров. Человеческий глаз способен различать разницу в длинах волн порядка 20 нанометров. Следовательно, количество воспринимаемых человеком цветов примерно равно около 17 миллионов оттенков. Шанс угадать 1:17 000 000.
– Пап, песочница, – указывает дочка. Именно здесь я видел Нику. Выхожу, как одурманенный, ломясь за ограждение.
– Вам сюда нельзя, – останавливает полицейский. Молоденький еще, пацан, с такой наглостью не сталкивался. Но погоны лейтенанта, успел выслужиться.
– Шурик, пропусти, он со мной, – разруливает следак, подзывая рукой. – Здесь нашли курточку одной из девочек.
– А кукла? Ее тоже нашли? – моментально спрашиваю я. Роман кивает. – Она была разбита? Фарфоровая голова. Она должна быть разбита…
– Откуда? – удивляется он, но я уже не слушаю, подходя к песочнице. Мы были здесь с женой и дочерью за пару дней до того, как Люську похитили. Еще пять лет назад я понял, что эти твари вначале выслеживают своих жертв. Выбирают неслучайных детей. Возможно, именно здесь дионеи приметили моего галчонка. Как я мог быть так слеп! Я не понял, не заметил, не смог… Моя вина. Тогда, чтобы осознать, с кем имею дело, мне понадобилось слишком много времени. Но сейчас я знаю врага и не имею права на ошибку.
– Пап, – зовет дочка.
– Не сейчас, – машинально отвечаю я. Вот же черт, не лучшее начало. На меня и так все косятся, не хватало еще с воздухом вести диалог.
– Папа! – настаивает Люська, пальцем указывая на осколок фарфора, втоптанный в землю. – Гензель и Гретель.
Подсказка, мой разум не так плох.
– Умница, – улыбаюсь я, поворачиваясь к следователю. – Пряничный домик! Няня читала девочкам эту сказку.
– Что? – не понял Роман.
– Пряничный домик! Братья Гримм. Хлебная крошка. Они нашли дорогу по хлебным крошкам. Умные девочки. Они оставили подсказки.
– О чем он? – спрашивает брюнетка. Следователь молчит, растерян, пытается сложить два плюс два.
– Фарфор, это от куклы. Нужно искать хлебные крошки, – тараторю, почти задыхаясь. Слова умалишенного – бред, согласен, но они не понимают, слишком глупы, чтобы мыслить шире. С доком было проще. Придется заново учиться разговаривать с узколобыми людьми. Поднимаю с земли осколок, протягиваю им. – Кукла разбилась, когда их схватили. Девочки использовали осколки, как хлебные крошки. По ним можно найти, куда их повели.