Немного страха в холодной воде - стр. 10
Вор убежал, а ослепший кроликовод отправился к соседу Павлову Герману Аркадьевичу, чтоб тот отвез его в больницу на промывания глаз от соломы пополам с пометом.
Павлов быстренько проявил к пострадавшему сострадание, отвез кроликовода в районную больницу и вернул обратно уже под утро с нашлепками на глазах.
Примерно в полдень прозревший Фельдмаршал пошлепал к Мухину, чтобы вернуть пригретый соседом моток изоленты – Федька просил одолжить «немножечко» липкой ленты рукоять треснувшего тесака обмотать, но так моток и не вернул. Сергей Карпович нашел соседский дом запертым изнутри, постучал, поколотился и, решив, что сторож Федя не только ночью продмаг караулил в поселке, сколько с дружками пьянствовал, а теперь отсыпается, пошел в обход дома к окнам горницы.
Едва он завернул за угол, как промытый острый глаз почтовика сразу же приметил неладное: под окном «гостиной» господина Мухина валялось выставленное стекло с коричневым мазком почти по всей диагонали.
«Кровь!» – как рассказывал Фельдмаршал, сразу понял он. Пригибаясь, подкрался к низенькому окошку, встал на будто нарочно поставленный у стены камушек, заглянул в дом…
И вот тут-то все парамоновские собаки не оплошали – залаяли как одна!
– А-а-а-а!!!
Этот оголтелый вопль расслышала даже Матрена Пантелеевна на другом конце деревни.
Позже почтовик признался – почудился ему шорох за спиной. Перед глазами страшенный окровавленный Федька в оскале зубы показывает, за спиной шуршит чего-то, скатился Сергей Карпович с поставленного у стены камушка и завопил что было силы, чтоб, значит, самому на нож не напороться. Вдруг бродит лиходей вокруг дома убиенного сторожа – новую жертву поджидает?!
– Следственная бригада на место приезжала? – хмуро покусывая шоколадный пряник, поинтересовалась баба Надя.
– Приезжала, – кивнула Матрена Пантелеевна. – Но сначала участковый Кузнецов на «газоне» прибыл. Городские, из района, уже потом, часов через восемь, подкатили…
– Какие выводы сделали?
– Простые – убили Федьку.
– Это понятно, – терпеливо согласилась Надежда Прохоровна. – Когда, чем, какие еще телесные повреждения обнаружили на теле, что пропало, следы борьбы в комнате были?
Матрена с уважением поглядела на опытную в милицейских делах родственницу и стала отвечать по пунктам, но с последнего вопроса:
– В доме порядок был. Убили, говорят, где-то в полночь, два раза шилом в спину ткнули. Насчет пропало – не знаю, брать особенно нечего. Мобильный телефон разломанным на полу валялся – может быть, давно раскурочил его Федька, может быть, в ту ночь уронил и разбил… Об остальном лучше у Карпыча спросить, Кузнецов ему велел улицу под окнами сфотографировать, городские в деревню могли только к ночи добраться. Ну, Фельдмаршал и нащелкал дом и Федьку во всех видах.
– Толковый у вас участковый, – задумчиво проговорила бабушка Губкина.
– Это Андрюшка-то?! – неожиданно возмутилась местная жительница. – Лентяй первостепенный! Только с самогонщиками и дебоширами и делает вид, что борется! А как чего пропало – не помню, чтобы и нашел! Вот в позапрошлом годе корову в Сельцах увели… Так если бы хозяева сами ее в приемном пункте мясокомбината не укараулили – пропала бы Буренка! У Кузнецова хозяйство в Сельцах огромное, он больше о своих посевах печется, чем об имуществе соседей!