Немного правды о больших девочках - стр. 6
Она не была категоричной, нет. Танечка сама страдала в этой ситуации, понимая, что чего-то ждать от Саши глупо и смешно, но ничего поделать не могла и не хотела с этим ничего делать. Другие мужчины для неё просто не существовали, они казались ей абсолютно бесполезными и неприятными. Она мечтала только об одном – чтобы никто её не беспокоил и не отвлекал от мыслей о НЁМ.
Отношения Саши и Танечки при этом не очень-то куда-то двигались. Таня готовилась к поступлению в университет. Дело уже подходило к вступительным экзаменам. Только иногда он приглашал её пообедать в буфете аэропорта, и пару раз по пути к дому они после ночной смены ходили с ребятами пешком до шоссе. Он как-то вызвался проводить её домой – она, конечно, согласилась. Прощаясь, он наклонился, нежно прикоснулся слегка колючей щекой к её щеке, поцеловал, как ребёнка, поправил ей плащ, немного вздёрнутый на тонкой талии. Танечка вся зарделась, почувствовала невероятную дрожь в коленках и лёгкий паралич всего тела. Он сказал:
– Пока, Танечка.
– Пока, Саша.
Она ответила чуть слышно и, не оборачиваясь, вошла в парадную. Сама не ожидая от себя такого, Танечка заплакала, слёзы лились непрерывным потоком, и было невозможно остановить их. Чтобы не пугать маму и сестру, она вытерла слёзы и зашла домой. С этого дня будто опустошённый кувшин до краёв наполнили солнечным волшебным напитком – точно так же наполнилось теплом и радостью Танечкино сердце.
Она была бесконечно счастлива, это был для неё особый день, особый знак. Может, счастье возможно? Может, она не ошибается и то особенное, что, казалось, она замечала в Саше, Александре, Лучшем и Великом, и было взаимностью? Она опасалась даже говорить об этом, боялась проболтать, спугнуть своё счастье, такое непонятное, хрупкое и ещё совершенно неочевидное.
Мама Танечки была человеком необыкновенным. Это от неё дочери достались в наследство яркая красота, обворожительная улыбка, волосы, которые вились и на тёмной каштановой волне играли золотом, как у белки в лучшем из сезонов жизни. Мама всегда была верным, безотказным другом, но по-женски не очень счастливым человеком. С отцом Танечки они давно расстались, когда ей было лет восемь, и мама одна воспитывала их с сестрой. Никакой строгости не было. Мама преподавала географию в школе, но, несмотря на особенность профессии, продолжала всем сердцем любить людей, включая учеников.
Не было в жизни Танечки никаких особых запретов, а вот бедность всё же была. Мама всегда старалась отдать всё-всё без остатка, раствориться в своих замечательных девочках, и это всегда находило отклик. Тане было невероятно обидно за маму – от природы такая красивая, стройная и весёлая, она как-то очень быстро стала выглядеть старше своих лет, не обращала внимания на то, что носит, да и выбора особенно не было. Когда она надевала своё единственное нарядное платье с пояском, в чёрно-белую гусиную лапку, с чёрным воротником, распускала копну вьющихся, с сединой, волос и наносила лёгкую, едва заметную помаду, Тане часто представлялся образ прекрасного драгоценного камня, который оказался обрамлённым серебром, не очень-то к нему подходящим, выставленного в ювелирном магазине какого-то отдалённого района, где мало кто вообще мог оценить эту уникальность и изящество.