Немного ненависти - стр. 77
Позади слышался собачий лай. Рикке то и дело бросала взгляды через плечо, на смутные тени, пляшущие в иссеченном дождем лесу, с каждым неверным шагом ожидая, что собачьи зубы вот-вот вцепятся в ее задницу и она окажется на земле. Впереди кто-то ломился сквозь лес. Она услышала крик Изерн:
– Рикке? Ты там?
– Да… – выдавила она. – Я тут… рядом!
Между стволами замелькали просветы, деревья расступились. Рикке ощутила головокружительный прилив облегчения – как обычно, тут же сменившийся ужасом. Сверху они видели прореху в лесном покрове и решили, что там может быть река. Однако сквозь завесу дождя не было никакой возможности разглядеть, что река в этом месте текла по дну глубокого ущелья.
Теперь она это видела. Каменистый край, обросший вялой бахромой травы, с несколькими цепляющимися за него чахлыми деревцами; внизу – грохочущий, взбивающий белую пену поток.
Рикке увидела, как Изерн прыгает, выгнув спину в воздухе, подняв над головой копье. Увидела, как она перелетает через расселину – четыре жутких шага, не меньше, – перекатывается по влажному мху и цепкому папоротнику на дальней стороне и ловко поднимается на ноги.
На мгновение Рикке подумала о том, чтобы остановиться. Потом подумала о том, как будет себя чувствовать под конем Стура Сумрака, и внезапно перспектива размазаться в кашу по дну долины показалась не самым плохим вариантом. В любом случае, остановиться сейчас уже вряд ли бы получилось: она неслась на полной скорости по крутому и скользкому склону. Разогнавшись вместо этого еще больше, со вздымающейся грудью и клацающими зубами, она положилась на удачу – пусть даже в последнее время удача ее не очень-то баловала.
Она вылетела из-за деревьев, и перед ней разверзлось ущелье; мелькнул образ зазубренных скал, круто падающих вниз, к белой кипящей воде.
Ей удалось ступить на твердое место на краю, что было удачно, и как следует оттолкнуться правой ногой, что тоже было неплохо. Да и прыжок получился недурной: холодный ветер, врывающийся в распахнутый рот, секущие капли дождя на лице…
Вот только приземляться она начала слишком быстро. Наверное, если бы за этот день ей предоставился случай хоть немного поесть, у нее было бы больше прыгучести. Но случая не предоставилось. Она замолотила руками по воздуху, словно надеялась подтащить себя ближе к цели, но падение становилось все быстрее, и не требовался Долгий Взгляд, чтобы понять, что до берега она не долетит.
Вот она, ужасная справедливость земли: любой, кто прыгнул в воздух, рано или поздно встретится с ней.
На нее налетела стена скользких камней.
– Ох, ма…
Земля врезалась ей в живот, выбив из легких весь воздух одним сиплым фонтанирующим выдохом. Рикке отчаянно хваталась за мокрые листья, мокрые корни, мокрую траву; ни сил, ни дыхания не оставалось; она неумолимо съезжала вниз, цепляясь бесполезными ногтями, и земля сыпалась ей в глаза с края обрыва.
Потом на ее запястье сомкнулись пальцы Изерн. Лицо горянки показалось наверху, искаженное яростным усилием: на губах побелевший шрам, язык втиснут в дыру между сжатыми зубами. Рикке простонала, чувствуя, как натянулись мышцы плеча; рука, казалось, была готова вот-вот оторваться.
Наверное, в этот момент она должна была попросить Изерн отпустить ее – красивый драматический жест, времени как раз хватит, чтобы пролить слезу, прежде чем ухнуть вниз навстречу зловещему року, – однако это работает совсем не так, когда Великий Уравнитель дышит тебе в затылок. Рикке ухватилась за жилистую руку горянки, словно утопающий за мачту тонущего корабля, задыхаясь, плюясь и дрыгаясь так, что они обе могли в любой момент полететь на дно ущелья.