Немного магии - стр. 11
– Следуйте за мной, миз. Я покажу вам, где вы будете встречать каждое утро в ближайшие несколько лет.
Лично я предпочитала встречать утро где-то после полудня. Следовало признать, что такая возможность и в школе выпадала нечасто, – а теперь, по всей видимости, я лишилась ее вовсе.
Хвалёный зал накопителей располагался на задворках – почти четверть часа ходьбы от общежитий. Профессор Биант не терял времени даром и по дороге устроил мне краткий экскурс в историю университета, заодно показав мне учебный корпус, где занимались первокурсники. По виду он больше всего напоминал пристройку для вступительных испытаний: лёгкая крыша, деревянные двери, незастекленные окна и, словно в противовес, основательные каменные стены, будто выточенные из сплошного монолита. Доверия это не внушало.
– К сожалению, не всем студентам удается контролировать свой дар в полной мере, – прокомментировал профессор Биант, заметив мой взгляд. – Преподаватели, конечно же, приложат все усилия, чтобы помочь вам справиться, и ежедневный ритуал посещения зала накопителей призван облегчить задачу и им, и вам. Но дополнительные меры безопасности никогда не лишние. Согласитесь, последствия от обрушения соломенной кровли едва ли сравнимы с падением глиняной черепицы.
– Разумеется, – сдержанно подтвердила я и так и не спросила, какие «меры безопасности» в университете предусмотрены на случай проливных дождей.
Наверняка мне предложат согласиться ещё и с тем, что уж лучше протекающая крыша, чем пожар в учебном классе. Спорить, не зная, насколько часто происходит то или другое, я не собиралась, а потому предалась куда более важным размышлениям – например, насколько уместно ходить на занятия с зонтиком. И не станет ли зонтик досадным образом отвлекать других студентов от гранита науки?
– Зал накопителей спроектирован по тем же принципам, – продолжал тем временем профессор Биант, вполне удовлетворённый моим формальным согласием. – Разумеется, в первую очередь потому, что пользуются им, в основном, первокурсники.
Кажется, мне пытались внушить, что единственная причина, по которой «Серебряный колокольчик» уцелел, – это не мой самоконтроль, а самое настоящее чудо. Я предпочла пропустить этот намек мимо ушей.
В конце концов, пока мне не подсовывали всякие камни для вступительных испытаний, никаких казусов с моей силой замечено не было. Она всегда ощущалась ровным, спокойным теплом – будто огонек свечи. Я могла потушить его пальцами или позволить разгореться, плавя воск и озаряя все вокруг рыжими сполохами. Но бояться свечек мне и в голову не приходило.
Так с чего это должно было измениться после зачисления в университет? Из-за соломенных крыш? Промокнуть и заболеть я опасалась больше…
Зал накопителей охотно предоставил новую пищу моим опасениям. От прочих построек его отделяло поле для спортивных мероприятий и внушительный забор – каменный и высокий, такой основательный, что поначалу я приняла его за наружную стену, опоясывающую весь замок. Потом из-за забора показалась крыша приземистой постройки и развеяла все иллюзии, но куда больше меня поразила клумба с роскошными белыми розами.
Нигде в замке мне не попадались на глаза цветы. Эджин всеми силами демонстрировал, что здесь бал правят практичность, благоразумие и рациональность. Розы в концепцию вписывались из рук вон плохо, как и карабкающаяся по стенам постройки бугенвиллея – насыщенно-фиолетовая, такая яркая, будто ее специально подбирали, чтобы оттенить суровую серость камня.