Немецкие бомбардировщики в небе Европы. Дневник офицера люфтваффе. 1940-1941 - стр. 4
После завершения обучения летному делу он был направлен в «Люфтганзу», однако всего через несколько месяцев был послан назад в Гатов – в качестве члена люфтваффе. С этого момента он состоит на действительной службе в люфтваффе. Нет никаких свидетельств, что он был среди тех, кто воевал в Испании. Около 1936 года он был послан во Франкфурт-на-Майне, где оставался до начала войны. В 1938 году получил звание оберфельдфебеля – сержанта летного состава.
Готфрид Леске несколько выше среднего роста, с пепельно-светлыми волосами, карими глазами и довольно острым носом. Его тело свидетельствует о полученной им великолепной физической подготовке. Вы могли бы назвать его красивым, если бы не привычка смотреть несколько искоса и не твердый, почти хищный рот. Он ничем не выделяется из сотен молодых немцев. Вам пришлось бы потрудиться, чтобы найти его среди них.
ДНЕВНИК ОФИЦЕРА ЛЮФТВАФФЕ 1940–1941
10–26 мая 1940 г.
ПОЧЕМУ НЕ БОМБИТЬ ГРАЖДАНСКИХ?
Много ребят ходили в ней в Польше, а некоторые даже в Испании. Они говорят – это крепость.
С утра мы снимаемся, нас сопровождают истребители. Мы собираемся вместе и идем во Францию. Это наша работа – что французских авиабаз больше нет. Если какие-то их истребители высовываются, ими занимаются наши «мессершмиты».
Прошлой ночью я слышал по радио, что мы пока что разбомбили только семьдесят два вражеских аэродрома. Наверно, все-таки побольше. Сопротивляться нам некому.
Сегодня мы сидели чуть ли не до полудня, а потом полетели на Динан. Видели французские войска, как они удирали со своей артиллерией. Еле удержались, чтобы не ударить разок-другой, но сегодня у нас дела поважнее. Когда проходили железнодорожную станцию, наткнулись на зенитки. Ни в кого не попали. Всем нашим машинам ничего. Французы – стрелки ни к черту.
Ближе к вечеру кинули десяток яиц на аэродром Ваалхавена возле Роттердама. Потом слышали, Брюссель тоже бомбили.
Бомбили аэродром Шифоль. Потом бомбили Амстердам. Потом вернулись на базу заправиться топливом и загрузиться бомбами для Гааги, но нам сказали, что на сегодня хватит.
Поднялись, еще не было пяти, сразу, как проверили моторы. На западе чистое небо. На заданной высоте на Францию. Видели внизу несколько обгорелых французских самолетов. Наверно, «мораны». На всех дорогах немецкие войска. Потом вообще ничего. Врага нигде не видно. Вроде бы весь мир пошел спать. На горизонте красный столб огня и дым. Заходим на цель. Потом еще видели немецкие войска. Великолепно! Как быстро продвигаются! Нам дают приказ, а сам командир эскадрильи не знает, что наши ребята так далеко продвинулись.
Рука оберлейтенанта Фримеля[2] на сбросе. Сейчас мы прямо над сражением. Французские танки против наших танков. Мы летим на высоте над нашими танками, проходим их, резко пикируем.
А потом кладем наши яйца. Взрывается так жутко, что мы прямо чувствуем это сверху. Я опять беру вверх. Слышу снизу пулеметные очереди. Но им теперь нас не достать.
Зольнер[3] смотрит, что там наделали наши бомбы. Хихикает от удовольствия, я слышу по переговорнику.[4] Хороша сегодня работа. Наконец и я смог глянуть, что там делается внизу, смотрю, а там серо-черная масса и только танки полыхают. Хорошая работа.
Бомбили Брюссель и опять Антверпен. Народ из домов выбегает. Убежать пытаются. Мы снизились посмотреть, как они удирают. Некоторые на велосипедах, некоторые коляски детские перед собой толкают. Мы, когда подошли пониже, ударили по ним с бреющего. Они все побросали и кинулись по канавам вдоль дороги. Это, конечно, им не помогло. Бывает, в корову попадем или овцу.