Нельзя в тебя влюбляться - стр. 29
― Предельно ясно.
И это как глоток свежего воздуха. Тот момент, когда Марина Николаевна ставит меня в график. Не знаю, вынесу ли, но должна. Обязана. Ради папы и нашего с ним спокойствия. Ради той жизни, которую мы, черт возьми, заслужили. Без моего омерзительного брата и болезненного прошлого, которое не оставляет. Я смогу. Я справлюсь. Я должна. Повторяю, как мантру, деньза днём, ночь за ночью,не замечая, как жизнь всё сильнее засасывает в опасную воронку без сна и еды.
Дом ― отец ― работа. Притом, что первые два звена часто вылетают из цепи. И так по кругу. Нескончаемому. Если бы не Даша, не знаю, как бы справлялась…
― Полина, зайди к Егору Александровичу, ― Марина Николаевна ловит меня в подсобке, когда я убираю туда пылесос.
― К кому? ― понимая, что задала неправильныйвопрос, трясу головой. ― Зачем?
― Он не сказал. Но судя по голосу дико зол. Всем Богам молюсь, чтобы не из-за тебя…
Из-за меня?
Что я сделала-то ему?
Последние четыре дня мы даже в коридоре не сталкиваемся. И он не пишет. Я бы отвечала, но не на что. В обмороки я не падаю. Работу свою выполняю исправно. Не прогуливаю и не бездельничаю. Что, ну что Его Величество не устраивает?
Стучу в дубовую дверь и, не дождавшись, ответа, отжимаю ручку.
Огнев сидит за своим столом, склонившись над какими-то документами (или вроде того), и мнёт в руках силиконовый мячик.
― Вы хотели меня видеть? ― спрашиваю, и он коротко кивает, не поднимая глаз.
Мог бы для приличия и пригласить войти. Или сесть. Но нет, он продолжает смотреть в лежащие перед ним бумаги и молчать. Индюк напыщенный. Злой, к тому же, права была Марина Николаевна. Это невооружённым глазом видно. Его скулы плотно поджаты, мышцы напряжены. Не вижу, но готова поклясться, что его некогда тёплые глаза горят как у зверя. Как тогда в подворотне…
― Тебе нужны деньги? ― в лоб и без предисловий. А я даже теряюсь на секунду или две. Хлопаю глазами, как дурочка.
― Что?
― Зачем тебе дополнительные смены?
И первый порыв ― спросить, откуда он о них знает. Но быстро понимаю, что не может не знать. Наши графики еженедельно приносят Огневу на согласование.
― Отцу выписали новые лекарства, и я решила взять пару дополнительных смен, чтобы…
― Сколько? ― обрывает.
― Что сколько?
― Сколько денег тебе нужно? ― вроде бы спокойно, но в то же время ощущаю, как вместо крови у него в венах бурлит лава.
― От вас ― ни сколько. ― нужно быть совсем идиоткой, чтобы не понять, для чего ему это нужно. А я не хочу быть ничьей содержанкой. Гранит зубами буду грызть, но никогда ни под кем не прогнусь. ― Я заработаю сама.
И собираюсь уйти, но Огнев в один, клянусь, звериный прыжок перехватывает мое запястье раньше, чем пальцы касаются ручки.
― Я не разрешал тебе уходить.
― А я не ваша собственность.
Дерзко стреляю своим пошли-вы-на-хрен взглядом, хотя не имею права. Егор ― мой босс. И в какой-то степени он может руководить мной, как пожелает. Но я никогда не была тряпкой и не буду. Особенно за деньги.
― Я хочу помочь.
― Спасибо, но я справлюсь.
― Не упрямься. Это того не стоит. ― и прежде, чем отвечаю, добавляет. ― Что одолжу сейчас, что заплачу в конце месяца ― деньги и так, и так мои. Разница лишь в том, что в первом случае ты не загонишь себя в гроб ещё до того, как купишь лекарство отцу. ― шепчет.