Нельзя в тебя влюбляться - стр. 25

Поэтому, не найдя тормоза, беру со стола телефон и строчу первое, что приходит в мою набитую строительным цементом голову.

Я:ты поела? ― отправляю и жду, пока сообщение дойдет.

Доходит оно быстро. Читается ― тоже. А вот с ответом, по-видимому, начинаются проблемы. Жду минуту, другую. А затем соображаю, что это я дебил, потому что после сообщения не подписался. Она как догадаться должна, что это мой номер, а не наркомана какого-нибудь отбитого?

Трусишка:откуда у вас мой номер?

А, нет, догадалась.

Я: я ведь говорил, Полина, я всё знаю. Так ты поела?

Трусишка: не ваше дело.

Трусишка: ложитесь спать и не пишите мне больше. Я не отвечу.

Не ответит, значит?

Ладно, Полина, если ты так хочешь, давай немного поиграем.

Я: если не ответишь, я приеду. Адрес твой я знаю, как и код от домофона, в чем, я надеюсь, ты уже не сомневаешься. Привезу тебе ужин прямо из ресторана. Заодно повидаюсь с твоим отцом. Что больше любишь ― курицу или рыбу?

Трусишка: я поела. Спокойной ночи, Егор Александрович.

Уже лучше.

Усмехаюсь и удовлетворенно откидываюсь на спинку дивана.

Она меня помнит. Не может не помнить. Я оставил ей свою визитку, а там и имя, и фамилия, и всё прочее. Но что важнее ― в ту ночь я отбил её от отморозков. Не неделя прошла, знаю, но девчонки в пятнадцать не забывают своих спасителей, это ясно как день и к бабке не ходи. А посему, учитывая все вышеперечисленное, напрашивается вывод ― играет со мной малышка Поля. Это и слепому будет видно.

Как итог ― всю ночь воображаемой мухобойкой убиваю снующих в голове крылатых, которые пиздец как мешают спать. Продолжаю уже утром в душе, когда включаю только единственный краник с ледяной, чтобы хоть немного остудить свой пыл. Потому что, если не буду сдерживаться, Архипова точно заявит на меня ментам. А я не репутацию измазать в дерьме боюсь, нет, я боюсь, что время упущу и ещё больше её от себя оттолкну.

Утренняя летучка, как ни пытаюсь её сократить, продолжается намного дольше обычного. Мне сейчас вообще по барабану, какой слоган будет красоваться на стенде на главной улице, но моим рекламщикам это, один хрен, не интересно. Я от бешенства карандашом начинаю по столу стучать, молясь, чтобы кончилась эта адская презентация. И знаю, что это вообще не красит меня, как руководителя, потому что должен холодной головой решения принимать, но не могу. НЕ МОГУ. В итоге тыкаю на первую попавшуюся под руку картинку и разгоняю балаган, который сам же и собрал.

Когда, наконец, возвращаюсь в номер, пол оказывается так тщательно отполирован, что я даже ступать начинаю осторожно, опасаясь, что где-нибудь ненароком шмякнусь. Я уже молчу о том, как от чистоты поверхностей и стекол слепит мои уставшие глаза. Охренеть. Так скрупулёзно даже Красильникова никогда не убиралась. А убирается она хорошо, иначе бы я давно её кем-нибудь заменил.

Полины, естественно, в моих королевских покоях уже и след простыл.

Усмехаюсь и вновь, как ненормальный, хватаюсь за телефон.

Я: решила бегать от меня, Трусишка? ― и отправляю, надеясь, что Архипова не настолько меня (а точнее ― себя) боится, чтобы не отвечать.

Трусишка: я ни в коем случае не бегаю от вас, Егор Александрович. У меня просто много работы. Если вы не в курсе, почти весь ваш персонал свалила эпидемия гриппа.