Нельзя прощаться - стр. 10
Как бы там ни было, приходится признать, что Стас, все-таки, в одном оказался прав. Не стоило терять голову, доверившись Шахову.
— Вы пока воркуйте, — медсестра устанавливает мне капельницу. — А я пока в тридцать шестую сбегаю, там у меня после корпоратива двое никак в себя придти не могут...
Хочется попросить ее забрать с собой Ямпольского. Лучше остаться одной, чем в его компании.
— Совсем плохо, да? — спрашивает Стас, присаживаясь на стул рядом.
— А ты как думаешь?
— Он не стоит того, чтобы ты убивалась, Надя. Если бы ты для него хоть что-то значила, он бы никогда так не поступил.
— Статистика показывает, что парни рядом со мной не самых высоких моральных принципов.
— Прости меня, — Стас пытается взять меня за руку, но я резко дергаю ее в сторону. Морщусь, когда катетер впивается в вену. — Прости.
— Давай не будем сейчас возвращаться к этой теме, — прошу Стаса. — Все осталось в прошлом.
— Выходит, шансов у меня нет?
Выпадаю в осадок от слов Стаса. Наглости ему не занимать. Хочет, чтобы я его по-быстрому сейчас простила, вернулась и закрыла глаза на предательство.
— Уходи, Стас, — произношу устало. — И цветы свои забирай. Лучше вообще не приходи. За лечение деньги верну, как только выпишусь.
— Надь, зачем ты так? — качает головой Ямпольский. — Не нужны мне деньги, я хочу, чтобы ты была здорова и счастлива. От всей души пытаюсь помочь...
— Циничная ложь, — поворачиваюсь к Стасу, в упор глядя на его покрасневшее лицо. — Ты не устал от самого себя?
— Черт... Да, устал, — честно признается он. — И я всеми силами пытаюсь исправить свои ошибки. Я многое переосмыслил, малыш. Раньше гнался за мнимой выгодой, за деньгами, а сейчас… Я понял, что в моей жизни лишь ты была настоящей. Я все еще люблю тебя, Надя.
— Если это все еще так, просто оставь меня в покое, — прошу бывшего, понимая, что меня не берут его признания. Все внутри превратилось в камень, в ледяную глыбу, которую ничем не растопить.
Может это заразно? От Шахова передалось? Он был как айсберг, теперь очередь за мной. Буду дрейфовать по океану несбывшихся надежд в полном одиночестве. Никаких эмоций, никаких чувств...
Прекрасно понимаю, что это все временно. Действие седативных закончится, и переживания вернутся на место. Сердце снова будет гореть адским огнем.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Но я тебя одну не оставлю.
— Мне не нужна твоя помощь, Стас. Я справлюсь, — с нажимом на последнее слово. — Дальше я сама. И к тебе я не вернусь. Ни при каких обстоятельствах.
Вижу по выражению лица Стаса, что мои слова его не устраивают, но он ничего не может сказать против. Наверное, боится, что у меня снова будет нервный срыв. Доктор, кстати, сказал, что пневмония развилась на фоне стресса в самой реактивной форме. И почему я не удивлена?
Через минут тридцать после того, как Стас уходит, ко мне снова заглядывает медсестра. Она заливается соловьем, нахваливая Ямпольского, чем начинает немного раздражать. Конечно, Стас в нужные ему моменты умеет быть обаятельным, уверена, ему не составило труда переманить на свою сторону эту женщину в возрасте.
— Ой, девочка моя, везучая ты, — охает она, оставляя мне таблетки на столе.
— Вы уверены, что мое состояние можно назвать везением? — слабо усмехаюсь и тянусь к лекарствам.
Надо поскорее выздороветь, чтобы долго не задерживаться в этой больнице.