Нельзя касаться - стр. 7
— Со мной пойдёшь, я сказал.
— Ты всегда такой упертый? — хочется просто запереть Ремцова в его же тачке.
— А ты всегда такая непонятливая? — выдерживает мой убийственный взгляд.
— Только с тобой. Я тебя серьезно прошу, давай не будем все усложнять.
— Все итак сложно, малышка. С тобой вряд ли можно по-другому.
И не дожидаясь моего ответа выходит из машины. Едва поспеваю за ним, когда он направляется в сторону дома, где у подъезда нас уже поджидают. Задыхаюсь от возмущения на Ремцова и от отвращения к отчиму.
Как человек может вызывать столько негативных эмоций? Нет, он ни разу меня пальцем не тронул в том самом плане, что приходит на ум при словосочетании «отчим-падчерица», но мне было достаточно того, что я слышала и видела каждый божий день, живя в его квартире вместе с матерью и сестрой.
Жаль, что словесные унижения никак не пришьешь к делу. И жаль, что мама была согласна терпеть подобные выходки и поведение. С ней он бодался не только словесно, а она терпела! Терпела, прикрываясь тем, что без него мы пропадем! Сдался такой муж, если он не ценит ни тебя, ни твоих детей. Иногда мне начинало казаться, что ей нравится быть жертвой, но потом я ругала себя за подобные мысли.
Единственное, что я точно понимала с самого детства — это то, что была нежеланным ребенком. Ошибкой, которая испортила молодость мамы.
Наверное, поэтому я отрастила себе такие колючие шипы и не готова никого подпускать близко. Даже Льва, метящего на роль доброго всемогущего волшебника. Правда, сейчас он вместо волшебной палочки собирается воспользоваться своими кулаками.
А отчим только этого и ждет, судя по тому, как мерзко ухмыляется…
***
— Али-иса, — растягивает мое имя отчим, намеренно провоцируя Льва. — Я уж и не надеялся, что свидимся. Смотрю, парня совсем не жалеешь.
Гад! Запугивает меня тем, что Льва покалечит? Знает, куда бить.
— С дороги убрался! — командует Лев, не обращая внимания на слова отчима, и в его голосе звенит сталь. Дело плохо.
— Ты бы для начала поздоровался, мажорик, — вторит отчиму его любимый племянник, который в принципе ни на что, кроме травли других, не годится. Ремцов его и взглядом не удостаивает.
— Я два раза повторять не буду, поэтому запоминайте сразу. Мы с Алисой сейчас поднимемся наверх, а вы будете стоять здесь и сторожить мою машину. — Впалые щеки отчима моментально краснеют, а глаза сужаются. — И если хоть один из вас захочет нам помешать, завтра же натравлю на вас плохих парней. Понятно объяснил?
Отчим молчит, вижу как от злости раздуваются его ноздри. По своей природе он тот еще трус, никогда не рискнет пойти на равного себе, может тягаться только с теми, кто послабее.
Наверное, поэтому мы проходим вперед без всяких вопросов. Только оказавшись внутри подъезда, немного успокаиваюсь. Но тревога все равно держит в тисках сердце, не давая свободно вздохнуть.
В то же время чувствую смущение от того, что Лев увидит квартиру, в которой я живу. Точнее, жила, пока не переехала к родному отцу. У меня просто не оставалось выбора, когда отчим пригрозил оставить нас с Пушинкой ночевать на улице. Я еще только поступила в универ, поэтому не могла обеспечить себя жильем…
— Какая квартира?
— Семьдесят пятая.
— А этаж?
— Пятый.
Лев кивает и пропускает меня вперед. Подстраховывает со спины? Не думаю, что отчим рискнет что-либо сделать, уж больно грозным выглядел Ремцов.