Нелюбовь - стр. 27

– Воу, ты чего? – Отступает Кощей. На его лице удивление и насмешка. – Остынь, Высоцкий! Я же пошутил! – Он поднимает руки. – Хочешь помахаться, проблем нет, но не стоит так реагировать – это просто слова!

Он точно издевается.

– Ладно, ладно, все. – Устало вздыхает Стас. – Угомонись. Тренер мне новой драки не простит.

– Тогда следи за своим языком! – Рычу я, сократив между нами расстояние до минимума. – Понял?

– Да, парень. – Улыбается он, глядя на мой кулак.

– Еще одно слово про Алену или мою мать…

– Понял, не дурак. – Прочистив горло, отвечает Кощей.

Я опускаю руку, уже жалея, что не втащил ему. Стереть эту довольную ухмылочку с его лица доставило бы мне немало удовольствия.

– Что бы у тебя там ни было с моей матерью, ты не смеешь открывать рот и даже упоминать об этом, ясно?

Улыбка на его лице сменяется задумчивостью.

– Да не было у меня с ней ничего. – Пожав плечами, тихо отвечает он. Его слова кажутся искренними. – Угостил выпивкой в клубе, потанцевали, потом предложил продолжить вечер вместе, а она отказалась. Я был бы не против приударить за ней, твоя мать – горячая штучка, но бармен шепнул, что я – ровесник ее сына, и она быстро слилась.

– Не лезь к ней больше. – Предупреждаю я.

– Да не обижайся. – Кощей по-простецки хлопает меня по плечу. – Кто в нашем возрасте не западал на милфу?

– Стас, я серьезно.

– Окей, все, молчу, не кипятись. – Он разводит руки. – Ладно, мне пора!

– Вали. – Тяжело выдыхаю я.

Стас отправляется на поле, затем вдруг оборачивается:

– Так она точно не по девочкам? Твоя подружка.

– Забудь о ней. – Цежу я сквозь зубы.

– А вы с ней…

– Я сказал, забудь! – У меня снова все вспыхивает внутри. – Ее не интересуют такие, как ты!

Он ржет, удаляясь.

– Посмотрим.

Мне слышится, или он действительно сказал это?

– Я серьезно, Кощей! – Ору ему в спину.

Но ему уже плевать: он подбежал к остальным и разминается.

– Козел. – Сплевываю я.

Нужно было ему врезать. Не знаю, зачем передумал в последний момент. Такие понимают только силу.

Разворачиваюсь и ухожу с поля. В коридоре между раздевалками слышу щебет девчонок из группы поддержки.

– Он позвал меня в кино! – Говорит одна из них.

– Серьезно, а как же Матвеева? – Спрашивает другая.

– Я не уточняла. – Смеется она. – Но если он хочет идти со мной в кино, значит, на нее ему наплевать!

Дверь закрывается, и их смех остается внутри. А я остаюсь стоять в коридоре в смешанных чувствах. С одной стороны мне жаль Полину, с другой – я понимаю, что это мой шанс.

После возвращения из школы я прибралась дома, сделала уроки и приготовила ужин. Надежды на то, что папа вернется сегодня со службы домой, было мало: обычно он уходил на сутки или двое. К тому же, ему в любой момент могли дать особое задание, и тогда весточку о нем пришлось бы выспрашивать по телефону у коменданта аэродрома. Но я на всякий случай приготовила жаркое и даже удивилась, когда вдруг услышала шум двери, играя на гитаре в своей комнате.

– Пап? – Убрав руки со струн, кричу я. – Это ты?

Внизу тихо. Отложив инструмент, я выхожу из спальни и медленно спускаюсь вниз, пытаясь вспомнить, закрыла ли дверь на замок, придя из школы.

– Пап?

– Да? – Наконец, отзывается он.

Я нахожу его в гостиной: папа сидит на диване, и на его лице такое выражение, будто вся тяжесть мира сейчас легла ему на плечи.