Нелюбимые - стр. 15
– Рит, Аня – моя дочка. И на этом точка. Больше никогда не поднимай тему моих детей. Они табу, даже для тебя. Прости, если обидела.
***
Вскоре приезжает Тагир. В спешке прощаюсь с Ритой, надеясь избежать встречи мужа и подруги. Знаю, после Италии они совсем перестали друг с другом разговаривать, даже обычный “добрый день” не говорят. Поэтому я беру Анечку за руку и ухожу из суши-бара.
С Тагиром пересекаемся на первом этаже торгового центра. Батурина трудно не заметить. Он идёт в окружении охраны, будто высокопоставленное лицо государства. Отчего прохожие едва шеи себе не сворачивают, пытаясь разглядеть “важную птицу”.
Заметив меня, Тагир ускоряет шаг, и вскоре я оказываюсь стоять с ним лицом к лицу. Крепко держа меня за руку, дочка прячется за моей спиной. Она побаивается Тагира, хотя он ни разу не вёл себя агрессивно в её присутствии. Возможно, малышка просто чувствует тёмную сущность Батурина.
– Соскучился, – Тагир гладит мою скулу тыльной стороной ладони, заставляя меня немного покраснеть. – Как провела день?
– Нормально, – коротко отвечаю, не вдаваясь в подробности, ведь они всё равно неинтересны Тагиру.
Я не спрашиваю, почему Батурин вдруг сорвался и приехал в ТРЦ – мне всё равно не понять этого человека. Отныне я принимаю все его правила игры, какими бы чудовищными они ни были. Иначе мне не удастся спокойно родить здорового малыша.
– Звонили твои родители. Спрашивали, как ты. Не хочешь к ним заехать в гости? – спрашивает Тагир.
Сомневаюсь несколько секунд. Видеться с мамой я не горю желанием по понятным причинам. Но с другой стороны, родители переживают за меня – особенно папа. Я помню, как он плакал, когда вывозил меня из страны. Он обещал, что Тагир больше никогда в жизни не сможет до меня добраться. И я знаю, папа говорил это искренне. Он верил в то, что сможет мне помочь. Только от Батурина убежать невозможно, это я поняла ещё много лет назад, когда во второй раз сбежала от мужа. Он нашёл меня через полтора месяца.
– Давай заедем, – отвечаю немного позже, чем ждал от меня Тагир.
Пока направляемся к главному входу в торговый центр меня не покидает стойкое ощущение, что что-то должно произойти. Меньше всего мне бы хотелось встретиться с Егором и его семьёй, ведь это же возможно – они где-то рядом, я чувствую это. И от этого мне становится только хуже с каждой секундой. Я боюсь.
Тагир приводит нас на стоянку. Охранник распахивает дверцу и первой в салон забирается Аня. Я же стою недалеко от машины и обмахиваю лицо рукой, потому что мои щёки будто огнём горят. Почувствовав, как мою спину прожигает тяжёлым взглядом, я медленно оборачиваюсь. От лёгкого шока замираю на несколько секунд. В паре десятках метрах от нас возле своей машины стоит Егор. Я вижу, как его рука повисла в воздухе, когда он собирался открыть дверцу с водительской стороны. А ещё я вижу в его синих глазах много боли. И вопросы! Он смотрит на меня тоскливым взглядом. Не отводит его даже когда оборачивается Тагир.
– Юля, садись в машину, – чеканит Батурин, но я, будто зачарованная, продолжаю стоять на месте и не шевелиться. Лишь ладонь прикладываю к своему животу, потому что именно в этот момент сыночек начинает сильно пинаться изнутри. Он словно чувствует своего отца. – В машину.
Поджав губы, я всё-таки медленно забираюсь внутрь салона авто. Устраиваюсь на кожаном диване и ощущаю, как по спине тоненькой струйкой стекает ледяной пот. Меня трясёт всю.