Нелюбимая для огненного дракона - стр. 42

— Прости. Было неожиданно, — спешу исправиться я.

Дракон соизмеряет меня внимательным взглядом и возвращает себе мою руку. По пальцам пробегает холодок, а следом за ним странные чувства, которые импульсами поднимаются по венам к самому сердцу и вынуждают его ускоренно биться.

— Я хотела спросить, — говорю я и аккуратно вызволяю руку, чтобы поправить волосы. — Насчет твоей помолвки.

Лицо дракона в момент становится серьезным.

— Откуда ты знаешь? — вместо того, чтобы оправдаться, спрашивает он. Ага, выходит, своей пассии Арон не обмолвился и словом.

— Сложно не знать то, о чем все говорят, — улыбаюсь, потупив глаза.

— Не бери в голову, — только и отвечает он.

Стой! А как же “Я расторгну”, “Вот прям сегодня”, “Вот прям сейчас?” Нет?

Хочу спросить, но понимаю, что этим я могу выдать себя. Что ж, разведчик из меня никакой. Нужно просто делать ноги.

— Мне пора, — говорю я, и, пока ему в голову не взбрела мысль поцеловать мою руку, или хуже того — щеку, или вообще губы, даю деру.

Проносит. Однако уходить из академии не спешу. Выжидаю, когда он уйдет за углом здания, нервно перебирая пальцами.

Вот же гоблины! Как я вернусь в академию в том же платье? Бытовое заклинание мне бы сейчас очень пригодилось! Не тот профиль выбрала!

— Элла, — окликает меня знакомый голос, и я тут же забываю обо всем.

— Профессор? — растерянно улыбаюсь при виде Рика. И только когда его глаза проходятся по мне с ног до головы и обратно, понимаю, что сейчас я стою без подвески.

19. Глава 19. Помолвка

— В-вы меня узнали? — запинаюсь я, глядя на мужчину. — Как?

— Не должен был? — спрашивает он. Такой спокойный, будто не с обманщицей разговаривает, а с милой озорницей. — То, что ходишь с артефактом искажения внешности, я давно понял. Единственное, что мне не понятно, зачем ты меняешь свою внешность, Элла?

— Чтобы меня не выдали замуж по расчету, как сестру, — отвечаю честно, потому что врать в моем положении стыдно.

— Расскажешь?

— Можно не здесь? — тихонько спрашиваю я, и профессор кивает в сторону своей лаборатории. Я поспешно пытаюсь зацепить застежку подвески, но ничего не выходит.

— Помочь?

— Эмм… — теряюсь я, но он и не ждет ответа. Опять улыбается своей теплой улыбкой и перенимает у меня цепь.

По телу идут мурашки, едва его пальцы оказываются в непосредственной близости к моей шее.

— Теперь можно идти? — спрашивает он, когда застегнутая цепь ложится грузом на мои ключицы.

Я нервно оглядываю свое платье и киваю. Надеюсь, не попадусь.

— Понятно, — говорит он сам себе, а затем плетет заклинание, и серое платье становится темно-синим.

Спустя несколько минут мы оказываемся в его лаборатории. Мой голос дрожит, пока рассказываю о судьбе Астрит, а чашка чая, которую сжимаю обеими руками, остывает.

— Понятно, — вздыхает профессор. — Ты понимаешь, что после того, как нынешний жених от тебя откажется, опекуны найдут тебе нового?

— Да, но надеюсь, это случиться не скоро, — делюсь мыслями я.

От неожиданных откровений совершенно не по себе. Чувство ровно такое же неуютное, как в тот раз, когда на мне испарялось платье.

— И что ты будешь делать, когда это случится? — задает он новый вопрос и опять смотрит куда угодно, но не на меня.

— Не знаю, — жму плечами. — Из дома сбегу.

— Давай договоримся, — вот теперь его взгляд обращен ко мне. Такой напористый, что хочется потупить глаза, но не смею даже моргать. — Если что-то подобное снова случиться, ты не будешь себе вредить, а придешь ко мне и все расскажешь.