Неладная сила - стр. 63
– Возьмите лошадь, – предложила Еленка. – Соловейка смирная, довезет вас. А мы потом заберем как-нибудь.
– Я схожу приведу, – вызвался Демка. – Все равно работа нынче псу под хвост… Пойду с вами в Барсуки, ворочусь с лошадью.
– Лучше так, – сказал Куприян, – мы уедем вдвоем, а ты завтра на заре приходи в Барсуки, возьмешь лошадь и приведешь, как раз ворота Погостища отворят. Сумеешь через закрытые уйти?
– Хе! – Демка издал звук, будто его спросили, сумеет ли он сырое яйцо разбить.
Дескать, да сколько раз я это делал!
– Может, все же провожу? А то прицепятся по дороге еще какие колотовки… Вот тетка Середея, вот перегрыза старая! Попомнит она меня!
– Не привяжутся, – уверенно успокоил его Куприян. – У меня, знаешь, нынче такие провожатые есть… Как ты, Устя? Опомнилась? На лошади позади меня усидишь?
– Да уж усижу. Только бы домой поскорее!
Устинья была еще бледна, но вполне пришла в себя.
– Возьми вотолу! – Еленка подошла с большой вотолой толстого сукна. – Под дождем ехать, застынешь. Нынче такое время…
Она имела в виду опасность весенних недугов, забыв за хлопотами, что нынешняя весна в Великославльской волости не чета прочим. Куприян ушел седлать Соловейку, поповскую лошадь: та везла отца Касьяна в день его исчезновения и последняя видела живым, но никому ничего не рассказывала.
Прощаясь, Устинья обняла Еленку, поцеловала Тёмушку, потом заметила застывшего в углу Демку. Сделала шаг к нему. На поцелуи он не рассчитывал, да и сама Устинья не знала, что ему сказать. Человек, от которого всегда ждали беспокойства, который в самом добром случае мог только «не начудить», вдруг повел себя отважно и даже самоотверженно. Она хотела его поблагодарить, сказать, чтобы поберегся, – но так странно было обращать подобные речи к Демке Бесомыге, что она не находила слов. Да и он имел такой вид, будто хочет поскорее с ней расстаться.
– Я приду завтра за лошадью – расскажу, как тут все, – сказал он, от неловкости отводя глаза. – Езжайте… с Богом.
– Никола в путь, Христос подорожник! – Еленка перекрестила Устинью.
Куприян уже ждал у крыльца с лошадью. Он сел в седло, и Демка еще помог Устинье взобраться и сесть позади дядьки, закутал ее вотолой. Потом отворил ворота, выглянув перед тем и убедившись, что площадь у Власия пуста – только дождь молотит по земле и весело скачет по лужам.
– Ну, неладная сила… – пробормотал Куприян и добавил что-то, чего никто не расслышал.
Куприян с Устиньей выехали за ворота, Демка глянул вслед… и заморгал сквозь текущую по лицу дождевую воду. Протер глаза, но не помогло – их не было, они исчезли! Единственное, что он видел – лошадиные следы на грязи, что появлялись сами собой, цепью убегая все дальше от поповских ворот…
Глава 11
«Пропал Куприян! – сказал Еленка, когда Демка с ней прощался. – Сызнова бесам своим предался». Сказала не осуждая, а только сожалея, и качала головой. Несмотря на все случившееся, когда Демка пришел, насквозь мокрый от дождя, продрогший в одной рубахе, к себе в избу и стал растапливать печь, чтобы и правда опять не свалиться, удивительно радостное чувство его наполняло. Будто клад нашел. Вспоминались серые глаза Устиньи, ее напряженный взгляд при расставании: как будто она вдруг узрела в Демке нового, незнакомого человека и не знает, как к нему обратиться. Он и сам дивился этому новому человеку и не знал пока, как с ним быть. Тут старого бы к делу пристроить…