Нексмортен. Акт 1 - стр. 7

Амита хотела сказать что-то ещё, но слева от них раздался громкий и довольно глубокий бас:

– Ищете кого-то?

Пара повернулась в сторону голоса. Рядом с ними стоял высокий милиционер – вылитый дядя Стёпа – и вопросительно смотрел на них. В кобуре милиционера лежал пистолет (Макаренко или Дягерева, Якоб не понял). Нужно было как-то выкручиваться, благо вёрткий язык Ами пришёл им на выручку.

– Да, ждали знакомого, чтобы прогуляться в парке, но, видимо, он не придёт. Пойдём мы. Да, Паш?

Якоб сначала не понял, с чего вдруг он стал Павлом.

– А… Да, Маш! Пойдём!

Юные конспираторы засеменили подальше от «Степана», чтобы лишний раз не впутываться в неприятности. Как-никак дело начало попахивать жареным, особенно если этот «дядя» заодно с похитителями. Сердце у Якоба стучало, как у кролика, но он, как и Ами, старался держаться.

– Фу-х. Отделались, – вздохнула Амита и поцеловала его в щёку. – Теперь снова в милицию. Только уже в их логово!

Девушка поспешила к двери, куда недавно зашли те двое потенциальных бандитов, и, как лиса, юркнула в их нору. Якоб последовал за ней, чтобы ничего не пропустить. Настало время для настоящего дела.

Внутри было темно, даже слишком – особенно для места, где служители правопорядка отдыхают и куда отводят людей для досмотра. Якоб уже раз бывал в подобном месте, будучи понятым. Какого-то воришку поймали на краже сумки, а парень – как не вовремя – чуть ли не единственный выходил из метро к своей бабушке. И, как это было принято в Свободной Сиккии, в добровольно-принудительном порядке помог следствию.

Якоб и Амита шли вглубь. Слышались какие-то разговоры. Несколько людей общались между собой. Амита приготовила фотоаппарат, а Якоб поглядывал по сторонам, чтобы из-за поворота кто-нибудь на них не выскочил.

В конце коридора была приоткрыта дверь. Из щели дверного проёма поступал свет. В таком тёмном месте он казался очень ярким, даже слишком.

Амита подошла поближе, чтобы всё увидеть. Якоб встал за ней и тоже вгляделся в просвет.

Сзади парочки никого не было. Было тихо, как если бы все, кто обычно тут отдыхали, как мотыльки, слетелись к этому свету и попали в комнату за дверью.

– Это будто серебро, что очень хорошо, – сказал кто-то из присутствующих за проёмом. – Подороже можно продать.

– Ну, раз подороже, то и дайте побольше, – торговался кто-то другой.

– Да, и на лапу тоже, – сказал оборотень в погонах, стоявший к Амите и Якобу спиной.

Девушка щёлкнула объективом. Звук был тихий, и никто вроде бы ничего не услышал. На всякий случай Амита включила диктофон.

– Может, и можно. Но мой хозяин тоже не бесконечно щедрый. Давайте так, – первый из говоривших призадумался. – Тридцать тебе, пять тебе. По рукам?

– Маловато, – сказал второй.

– Что мы, на торгах, что ли? – снова раздался какой-то неприятный голос первого. Он был похож на Весельчака Ы из известной детской фантастики. – Ладно… Сорок и десять! Последняя цена!

– Согласен, – отозвался второй. Видимо, этого было более чем достаточно.

Милиционер кивнул и отошёл в сторонку – юным журналистам открылась вся картина. В комнате стоял пожилой мужчина в дождевике. Он держал в руках открытый чемодан, внутри которого на бархатной ткани лежало что-то круглое, серебристого отлива, будто из белого золота. Напротив мужчины в дождевике был пузатый крепыш в серой кофте, которого журналисты видели у двери в отделение милиции. Ему и принадлежал первый голос, который они услышали. А второй, видимо, был продавцом.