Некромантия. Повышение квалификации. - стр. 30

Если приличная дама совершает неблаговидный поступок, однозначно, виноваты мужчины. Я сползла с кровати и на цыпочках прокралась к двери в надежде, что они не станут убегать слишком далеко, чтобы обменяться любезностями.

– Я догадывался, что маскарад со службой в зачистке не просто так, – наступал Ворнан, и я представила, как его глаза-клинки блеснули и стремительно сорвались навстречу противнику.

– И много вы услышали, ведан дознаватель? – нарочито безразлично парировал вампир.

– Все, – ответил ведьмак.

Бздынь! Оружие в клинч. Сцепились.

– Отчего было сразу не войти?

– И лишить себя ценной информации? Я могу запереть вас, хладен Мартайн, не только за ваши художества с моей женой, но и за утаивание важной информации.

О! Я очень хорошо знаю этот безапелляционный чуть высокомерный тон. В начале нашего знакомства Ворнан разговаривал со мной исключительно подобным образом, чем бесил неимоверно, подспудно вызывая желание дерзить и подначивать. Называла его калачом. И только про себя. Так и не призналась. Он бы из вредности попросил объяснить, а я и сама с трудом улавливала связь между выпечкой и опытным служащим.

– Это дело клана Атрай, – вяло попытался отпереться Асгер, – я не имею права…

– На вас значок УМН, Мартайн, и вас никто не заставлял, вы сами явились и подписали контракт. И ваше «не имею права» не помешало распускать язык вон за той дверью.

– Она участник инцидента, и не посторонняя.

– По-вашему я – посторонний? – процедил ведьмак.

Ледник на вершине горы дрогнул и ломанулся вниз по склону, захватив с собой колюще-режущие взгляды.

Воцарилось молчание, у меня мерзли ноги, и я изнывала от беспокойства и любопытства. За это время можно было как померяться, чей значок УМН красивее, так и нашпиговать друг дружку проклятиями.

– Если бы я так считал, меня бы здесь не было, – заговорил Мартайн.

Ох, пронесло, только снежной пылью присыпало.

– А ваша жена… Она…

Я почти видела, как Ворнан в этот момент насторожился, но Асгер сказал вовсе не то, что собирался поначалу, и кажется, растянул губы в улыбке, чуть обнажая клыки:

– Она изумительно хороша.

– Я знаю, – с ноткой самодовольства отозвался муж.

– И она сейчас подслушивает, – многозначительно добавил вампир.

– Я бы забеспокоился, поступи она иначе, – хмыкнул Ворнан.

– А ей разве можно вставать?

– Нет, но раз она слышит, то постарается лечь до того, как я войду, и сделает вид, что ничего не было.

Подумаешь, я уже и сама собиралась уходить…

Ворнан вошел, старательно хмурясь, скрывая от меня улыбку и запредельную усталость.

– Нарэ, – позвала я сердцем, другого голоса у меня сейчас не было.

Остановился, из глаз плеснуло светом, словно ласкаясь, завилось вокруг фигуры темное пламя, оттеняя тлеющие изнутри лезвия крыльев, мигнули и пропали плотные черные перья с огненной кромкой, и хищный клюв снова сделался обычным носом.

Нос поморщился, глаза – карие с золотом – смотрели укоризненно.

– Больше так не делайте, когда мы не дома. Я устал, мне сложно контролировать эту часть себя, когда вы так зовете, – сказал он, прошел к креслу и сел, опустив затылок на спинку и прикрыв глаза. И ни слова о том, что я подслушивала.

– Вы отдыхали? – хотела спросить я и руку протянула…

Протянули. Мы. Одновременно.

Слова ни к чему, можно говорить сердцем, руками, на которых знакома каждая царапинка, заусенец, трещинка и скол… осколок, терпеливо и деликатно прилаженный на место, с выступившими по краю подсохшими капельками клея. Но