Некроманс. Opus 2 - стр. 18
– У неё возникли… другие интересы, – после секундного колебания откликнулся тот.
– Романтические, надо полагать?
– Я же не Мирк, чтобы быть вне конкуренции.
– Ты лучше. – С улыбкой, играющей на губах отблеском тепла, Айрес склонила голову набок. – Кто она?
В комнату, где пахло горящими поленьями и немного – сыростью, она принесла горьковатый аромат мирры, сладкий лилейный дурман, металлическую прохладу снега. Можно было подумать, что последний примешался после прогулки по улице, но Герберт ловил эти холодные нотки даже самым жарким летом.
Он не вспомнил бы, когда различил их впервые. Зато мог припомнить сотни раз, когда маленьким он кидался к Айрес, раскинувшей руки для приветственных объятий, и зарывался лицом в тёмную вуаль её волос: от неё всегда веяло духами и зимним спокойствием.
– Можешь не беспокоиться. С этим покончено. Ты же знаешь, я не умею прощать.
– Я должна знать. Хотя бы постфактум.
– Не хочу, чтобы ты… смотрела на неё косо. Ты ведь сама говорила…
– И всё-таки.
Непроницаемыми, остекленевшими глазами Герберт уставился на пламя, лизавшее дрова в камине за тонким станом, облитым чёрным бархатом длинного платья.
– Я отдам тебе её письма. На следующем уроке. Они всё расскажут за меня.
Айрес, удовлетворённая компромиссом, кивнула:
– В конечном счёте, это к лучшему, Уэрт. Больше никто не сможет отвлечь тебя от того, что действительно важно.
Герберт вновь взглянул на неё.
Никто не назвал бы этот взгляд оценивающим. Даже та, кого он оценивал и за чьим лицом так внимательно следил.
– Иногда я сомневаюсь, – медленно произнёс он, – стоит ли мне делать то, что действительно важно.
Никто не смог бы сказать, что замешательством королева пыталась скрыть досаду. Даже если к ответу и правда – четвертью тона, едва заметным диссонансом, терявшимся за полнозвучными аккордами деликатности, удивления, понимания – примешался оттенок расчётливости.
– Я не могу и не хочу тебя заставлять. Ты же знаешь. – Айрес вновь села, и складки её юбки темнотой стекли с белоснежных простыней. – Это должен быть твой выбор. Я не имею ни малейшего желания принуждать тебя к тому, что так для тебя опасно. – Тонкая ладонь с ухоженными перламутровыми ногтями накрыла пальцы некроманта, подрагивавшие на одеяле. – Могу сказать одно: если ты сделаешь это, если тебе удастся… а у меня нет ни малейших сомнений, что удастся… ты докажешь всем, как они заблуждались. Всем, кто сомневался во мне. Всем, кто осуждал, недооценивал и предавал тебя. Всем, кто отзывался недобрым словом о нашей семье. – Другая ладонь коснулась его щеки, всё ещё мертвенно-бледной. – Ты не одобряешь иные из моих методов, я знаю. Но в день, когда ты призовёшь Жнеца, в них не останется нужды. Никто не посмеет ни роптать, ни восстать против Его избранников. Мы одержим полную и безоговорочную победу во всех сражениях, что ведём сейчас, и во всех, что нам предстоит вести.
– Но, если я этого не сделаю, ты погибнешь.
Айрес долго молчала, изучая взглядом его лицо, чуть сжав губы, что больше не улыбались.
– Не думай об этом. Желание помочь мне – последнее, что должно тобою двигать. – Погладив племянника по скуле, королева встала. – Спать. Немедленно.
Герберт покорно принялся расстёгивать рубашку, всем видом выражая абсолютное смирение и желание тут же отправиться ко сну.