Некрасавица и чудовище. Битва за любовь - стр. 33
– Вот проклятие!
Кажется, я сказала это вслух.
Мне почудилось, что кто-то рядом засмеялся. Тьма наблюдала и ждала. В воздухе повис вопрос: ну, светлая, ты получила ответ. И что теперь будешь с ним делать?
Хватит ли у меня духу воспользоваться этим знанием? Нет. Мне было жаль Лестера, но убить из-за него тринадцать ни в чем не повинных людей…
Я вернулась в свои покои и долго стояла над кроваткой спящего Варрена, стараясь унять беспокойно бьющееся сердце. У него пока не было никаких забот. И самое большое разочарование, с которым он столкнулся в жизни, – это протертый кабачок, который Варрен немедленно расплевал по столу к неудовольствию кормилицы.
Утром первым делом я встретилась с Эдной. Нельзя было оттягивать тяжелый разговор.
– Мне жаль, – сказала, – но пока я не могу вылечить твоего мужа. Пусть он остается в замке, мы облегчим его страдания, насколько это возможно.
Оставив несчастную женщину оплакивать свою судьбу, я приказала сжечь ферму. И сама наблюдала за тем, как красное жаркое пламя пожирало останки дома и сарая, очищая землю от скверны. Ничего. Я предложу Эдне работу в замке, а если она не захочет, дам ей достаточно золота и магических кристаллов, чтобы она могла начать жизнь с начала.
Едкий дым потянулся вверх, унося с собой напоминание о вредоносном колдовстве.
После того, как все было кончено и землю укутал серый пепел, я не стала сразу возвращаться в замок, а повернула коляску со своим единорогом по большому кругу. Бодрый стук копыт и ветер в лицо помогали сосредоточиться. Я хмурилась, потому что чувствовала, что никак не могу поймать какую-то ускользающую мысль.
Элис, преданно сопровождавший меня, нарушил молчание:
– Не берите в голову, хозяйка. Правильно вы приказали ту ферму сжечь. И не сомневайтесь даже.
– Я не сомневаюсь, Элис, – ответила, погруженная в раздумья.
Я натянула поводья. Красавец встал как вкопанный. Не говоря оборотню ни слова, я принялась вглядываться в даль.
Теперь понятно, что меня тревожило. «Кликун» и проклятие были первым ударом. Камешком, брошенным в пруд, от которого все шире и шире разойдутся круги. Я почуяла приближение беды, как чувствуется скорая гроза, перед которой обычно наступает затишье. За проклятием последуют маги и… солдаты. Их появления я начала бояться. Хотя жизнь в наших землях казалась мирной, но кто-то уже замышлял недоброе. Слишком лакомым кусочком выглядел богатый замок.
Я повернулась к оборотню.
– Ты чувствуешь?
Он смешно потянул носом воздух.
– Пахнет пылью. И гарью еще немного несет, – сказал Элис и снова принюхался.
– Нет, Элис, – возразила я, – Пахнет опасностью. Мы должны собрать людей в замок.
У оборотня вытянулось лицо.
– Темнейший!
– Ты думаешь, я сошла с ума? – строго спросила я.
– Н-нет, хозяйка, как можно… Но сейчас все заняты работой в полях. Как они все бросят? Крестьяне – народ такой, пока жареный петух не клюнет, не пошевелятся.
В его словах было зерно истины.
– Элис, надо отправить гонцов. Пусть те, кто может, переберутся поближе к замку. Люди должны смотреть в оба. И нужно сложить сигнальные костры, чтобы предупредить всех вокруг об опасности.
Мои приказы были исполнены в точности. Но я лично проехала по окрестностям и поговорила с людьми. Меня выслушивали со смесью подозрительности и почтительности. Вежливо кивали, но не торопились собирать вещи, чтобы отправиться под надежную защиту стен замка. Были те, кто смотрел на меня с плохо скрываемой враждебностью. Еще бы. Светлая, да вдобавок сожгла ферму простых людей.