Неизвестный «Rio» - стр. 7

Николай пожал плечами. Он не забивал голову мыслями о богатстве, но надежды на хороший заработок никогда его не покидали.

– Нет, – ответил Бобок.

Когда-то он работал на рыбацком судне в должности 2-го помощника капитана. В море незаметно промелькнули восемь лет, и в то время он совершенно не волновался по поводу своих расходов. Сейчас многое изменилось, и он все чаще получал от жены нагоняй. Денег катастрофически не хватало.

– А хочешь разбогатеть? – молвил сириец, и по тону его Бобок не мог определить, шутят ли над ним или испытывают.

– Не знаю, – ответил он, хотя все прекрасно знал. – Может, да, может, нет, но, скорее, да, чем нет.

Сириец ухмыльнулся. Не так часто линия его губ изгибалась, но, как только это происходило, Николая бросало в дрожь. Слишком неприятной была эта ухмылка. Имелась в ней какая-то впадина, куда проваливалось все его достояние.

– А на что готов пойти, чтобы разбогатеть? – поинтересовался матрос.

– Работать, – ответил он.

– А еще?

– Много работать, – уточнил Николай. – Работать с утра до ночи.

– А еще?

– Давать людям то, что им нужно. Следить за всем необходимым.

– А еще?

Тут Бобок понял, что от него ждут ответа на какую-то загадку. Играть в кошки-мышки с незнакомцем, вызывающим неоднозначное впечатление, он не хотел.

– Что еще я должен делать?

Сириец остановился. Тонкие пальцы сцепились на ручке чемодана. Глаза распахнулись, и что-то темное промелькнуло в их глубине.

– Мучиться, – подсказал он.

Николай посмотрел на него, как на идиота. Внутренний голос посоветовал держаться подальше от заманчивых предложений.

– Ты готов мучиться, чтобы стать богатым? – повторил сириец.

Бобок призадумался. Годы, проведенные на рыбацком судне, были самыми тяжелыми и наиболее яркими в его жизни. Он получал большую зарплату и на берегу бросал деньги на ветер. Купюры летели, Николай жил, как король, а потом захотел настоящего счастья. Сошелся с молодой женщиной, убедившей его оставить море, ибо ждать по полгода ей было невмоготу. Николай согласился. И что он имеет теперь?

Ничего.

Ничего, кроме жены, домика в Кабардинке (принадлежащего жене) и старенького УАЗика, купленного еще во времена прогрессивной молодости.

– Я и так мучаюсь, – сказал Николай, вспомнив о супруге. Чувства к ней закончились так быстро, что он едва успел их осознать. – Всю свою жизнь мучаюсь.

Сириец подступил ближе.

– Этого достаточно, – сказал бывалый моряк, словно закончился экзамен, и ответ студента удовлетворил преподавателя.

Матрос вытащил из кармана крошечный предмет, похожий на кубик жженого сахара, и передал его Николаю. При близком рассмотрении Бобок догадался, что держит в руках какой-то металл. Возможно, драгоценный, но уверенности на сей счет у него не было.

– Что это? – спросил он.

– Золото, – ответил сириец.

Его голос стал еще тише и забирался в душу, как некая болезнь, желающая отобрать все без остатка. Николай подумал, что слышать скрип собственных костей порой не так тревожно, как голос этого человека.

– Откуда?

– У этого золота нет истории, – зловеще пробормотал матрос. – Считай, что оно из ниоткуда.

Николай уставился на моряка в ожидании разъяснений. Конечно, он слышал, как деньги делают из воздуха и как люди в одночасье становятся богачами, но чтобы золото само появлялось в руке, представлялось с трудом. Если следовать тому же принципу, то золото могло бы появиться и в его домике, и, если жена не заметит это первой, у него будет отличный шанс показать себя с лучшей стороны.