Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры - стр. 37

– Да, вы и есть Кастиглиони. А меня вы помните?

– Нет, ваше превосходительство, – спокойно произнес Камилло.

– А я вас помню, – громко, для присутствующих, заявил Геринг. – Много лет тому назад я работал представителем BMW в Стокгольме и пытался продать шведам наши авиационные моторы, но безуспешно. Когда год спустя я вернулся в Берлин, то узнал, что двадцать моторов в Швецию были проданы. Я написал на завод BMW, что я начинал этот бизнес, и потребовал 30 тысяч марок комиссионных. Они ответили, что сожалеют, но комиссионные уже выплачены другому агенту. Чтобы подавать в суд, у меня не было денег. Но мой приятель сказал мне, что владельцем или совладельцем BMW является очень щедрый Камилло Кастиглиони. Я написал ему и через две недели получил мои 30 тысяч марок. Теперь вспомнили?

– Ваше превосходительство, я точно не помню.

– А я уж помню очень хорошо! Пожалуйста, окажите мне честь позавтракать у меня.

На завтраке у Геринга оказалось несколько американских репортеров, и один из них спросил Геринга о недавних антисемитских демонстрациях. На что тот сразу отрезал: «Это была ошибка! Печальный инцидент. И это не повторится». Затем, повернувшись к Кастиглиони, продолжал:

– Лучшие друзья моей юности были евреи, и они всегда ко мне хорошо относились. У меня нет ни малейшего намерения сделать что-либо против них.

– Но ведь Гитлер антисемит, – в упор глядя на Геринга, напомнил Камилло.

– Я вылечу его от этого, положитесь на меня.

Камилло тогда подумал, что Геринг говорит вполне искренне. Ведь он много лет прожил в замке и в семье богатого еврея Эдельштейна. Но события последующих лет позволят ему убедиться в том, что не Геринг вылечит Гитлера от антисемитизма, а Гитлер вылечит Геринга от лояльного отношения к евреям.

Последняя встреча банкира Кастиглиони и уже знаменитого авиаконструктора Хейнкеля состоялась незадолго до капитуляции нацистской Германии в 1945 году. Камилло обещал Эрнсту никогда больше не приезжать в Германию и свое слово сдержал. Они тогда были искренне уверены, что наступает катастрофа.

Камилло Кастиглиони в конце жизни

После войны Кастиглиони жил в Швейцарии, потом в Вене. Он был очень богат, открывал картинные галереи и строил театры. Его возили в роскошном автомобиле, который он купил у семьи Кайзера.

Он умер в роскоши и почете в возрасте 78 лет, а авиаконструктор Эрнст Хейнкель переживет его только на год с небольшим.

Первая мировая война закончилась, и Эрнст Хейнкель остался без работы. Прошедшие четыре года были временем напряженной работы и большого успеха. Из разработанных им за это время сорока проектов самолетов тридцать были приняты к серийному выпуску в Германии, Австрии и Венгрии. Большая их часть воевала в армиях Тройственного Союза. Военно-морская авиация Австрии, базировавшаяся на побережье Адриатического моря в Триесте и Пуле, на 95 % состояла из гидросамолетов Хейнкеля. Он доказал всем свою конструкторскую зрелость и высокую компетентность в самолетостроении. Имя Хейнкеля уже стало широко известным в деловых кругах, связанных с авиацией. Наконец, за эти годы он заработал кучу денег.

А что теперь? На кого работать? Откуда получать заказы на новые самолеты? Ответа он не находил. Вокруг него был абсолютный вакуум. Сначала он еще надеялся на чудо. Они с женой Паулой поехали в Штутгарт, сняли номер в гостинице «Марквард». Он читал все объявления в газетах и ждал. Отчаявшись, приехал к родителям в деревню Грюнбах. Там они купили себе дом с виноградником и старыми фруктовыми деревьями. Потом еще участок земли, где Эрнст построил фабрику по производству бытового электрооборудования. Затем еще занялся восстановлением и продажей списанных военных автомобилей. Но все это – эти электровыключатели, эти старые автомобили – вызывала только дикую тоску. Эрнст впал в глубокую депрессию, много пил.