Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед - стр. 27

О реально сложившейся обстановке не знало и политическое руководство страны. Тем не менее в своей директиве № 2 Главный военный совет отдал приказ Вооруженным Силам разгромить вторгшиеся войска агрессора. В первом пункте этой директивы требовалось «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу…»[84].

В 21 час 15 минут 22 июня Главный военный совет отдал Военным советам Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов новую директиву (№ 3), в которой были сформулированы ближайшие задачи войск. Северо-Западному фронту приказывалось нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг и в тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки.

Как уже отмечалось, высшее военное и политическое руководство страны, ставя эти задачи войскам, не имело данных об истинном положении на фронте. А потому требование перейти на главных направлениях в наступление с целью разгрома ударных группировок врага и переноса боевых действий на его территорию не имело никаких шансов на успех. Уже после окончания Великой Отечественной войны Г.К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях», комментируя директиву № 3, писал: «Ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся к исходу 22 июня. Не знало действительного положения дел и командование фронтов. В своем решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск, чего ни в коем случае нельзя делать в ответственные моменты вооруженной борьбы»[85]. Таким образом, директивы Главного Командования в первый день войны не облегчали, а еще больше осложняли крайне тяжелую обстановку, в которой пришлось действовать советским войскам.

Между тем Главное Командование Красной Армии действовало в строгом соответствии с предвоенными разработками и планами. Как известно, в январе 1941 г. в Наркомате обороны под руководством наркома С.К. Тимошенко были проведены две оперативно-стратегические игры на картах по теме «Наступательная операция фронта с прорывом УР». Что касается Северо-Западного фронта, то по исходной обстановке на игры он, после отражения наступления «Западных» и до момента перехода в контрнаступление, должен был провести частные операции:

– по ликвидации противника на правом берегу р. Неман и подготовке к ее форсированию;

– по окружению и уничтожению «противника в районе Сувалкского выступа»;

– по ликвидации «удара противника в стыке с Западным фронтом»;

– по выдвижению резервов и выводу «в первый эшелон управления 27-й армии».

Помимо этого фронту ставилась задача «мощными ударами авиации по подходящим резервам лишить «Западных» возможности подвода резервов, с тем чтобы бить его по частям». Итак, январь и июнь 1941 г.: в чем разница?

Таким образом, начавшиеся боевые действия показали, что характер действий противника и вероятное развитие событий прогнозировались весьма точно, практически один к одному. Но в соответствии с играми в результате упорной обороны армий прикрытия враг был остановлен и исчерпал свои наступательные возможности. Причем для этого потребовалось не менее недели. В реальности же ничего подобного не было. Но, несмотря на это, и Главное Командование РККА, и командование фронта пытались действовать не по реальной обстановке, а по благоприятным для них планам, предусматривавшим сокрушительный разгром агрессора в короткие сроки на его же территории.