Неизбежность Пасхи. Великопостные письма - стр. 24

Праздник Торжества Православия стал знаменем охранителей. Это идеология законченности Православия, его завершенности. На литургии в этот день читается отрывок из Послания к Евреям, финал которого в богослужебном Апостоле, по некой промыслительной иронии, отмечен фразой «конец всем святым и Православию».

Это один из моих самых любимых текстов Священного Писания. Обратил я на него внимание еще в юности, когда «болел» монашеской литературой. Дело в том, что мои любимые старцы Божии носили ми́лоти, плащи из овечьей шкуры. Поэтому я всегда волновался, слушая в первое воскресенье поста этот Апостол, где было чудесное слово «милоть». Говорилось здесь о святых, которые

верою побеждали царства,

творили правду,

получали обетования,

заграждали уста львов,

угашали силу огня,

избегали острия меча,

укреплялись от немощи,

были крепки на войне,

прогоняли полки чужих;

жены получали умерших своих воскресшими;

иные же замучены были, не приняв

освобождения, дабы получить лучшее

воскресение;

другие испытали поругания и побои, а также

узы и темницу;

были побиваемы камнями, перепиливаемы,

подвергались пытке;

умирали от меча;

скитались в милотях и козьих кожах, терпя

недостатки, скорби, озлобления;

те, которых весь мир не был достоин,

скитались по пустыням и горам, по пещерам

и ущельям земли

(Евр. 11: 33–38).

Против каждой фразы из этого перечня можно вписать имена святых, которых поминает апостол. Это собрание праведников апостол называет облаком свидетелей (Евр. 12: 1) – так их много и так поразительны их подвиги. Это настоящий гимн. Но – кому? Апостол Павел привел длинный перечень праведников Ветхого Завета, потому что других он не знал. Значит ли это, что здесь нет про моих славных египетских старцев, скитавшихся в милотях, как и пророк Илия?

Апостол Павел был пророком, и я верю, что гимн из Послания к Евреям – пророческий. Он и про иудейских пророков и мучеников, и про египетских монахов, и про печерских затворников, и про русских юродивых, и про новомучеников нашей земли. Но не только о них. Этот гимн о тех неведомых святых и мудрецах, которые придут после нас, когда, может быть, умрет последний носитель русской речи и в неизвестной нам сейчас стране, среди не родившегося еще народа проснется неведомая юная империя, которая будет знать взлеты и падения, войны, расцвет искусства и научные прорывы и много другого, чему нет пока даже названия. И эта империя состарится, и рядом с ней созреют другие, молодые. Но сколько бы их ни было, всегда останется Церковь, которая будет плодоносить святыми и богословами. И появятся еще неслыханные мучители, и восстанут коварнейшие ереси, способные так подстегнуть богословскую мысль, что новые поколения христиан, может быть, через две-три тысячи лет после нас поймут о Православии что-то такое чудесное и составят такие прекрасные службы, богослужебные чины и молитвы, что и нам это будет в радость.

Правда в том, что Православие не может быть завершено, не может быть загнано в жесткие рамки законченной системы. Православие не может завершиться, превратиться в законченный, а значит, закрытый проект. Православие – это жизнь Духа Святого в Церкви. Жизнь, которая делает Церковь всегда растущей, всегда новой и неожиданной.

Церковь – это не зал ожидания, может быть и очень стройный и величественный, но скучный и тоскливый. От того, как мы понимаем праздник Торжества Православия, зависит перспектива нашей церковной жизни. Что мы предпочтем: атмосферу камеры хранения или свежий и опасный воздух целины, а значит, готовность на труд, интерес к новому, творческое бесстрашие?