Неизбежность - стр. 25
– Вы ведь знаете, какие слухи обо мне ходят? – вместо ответа, лишь уточнила она.
Уильям не знал наверняка, но было слишком просто догадаться.
– Вы сами этого добивались, – только и сказал он, без осуждения или сочувствия.
– Да, – горько усмехнувшись, согласилась Дэйзи.
Стало как-то легче, что она наконец говорила с тем, кто примерно знал ситуацию и не винил во всех грехах. Конечно, не стоило посвящать его во все подробности, но и снова врать не хотелось. Дэйзи и так слишком многим лгала.
– Но теперь… Я жалею об этом, – призналась она чуть дрогнувшим голосом. Своеобразная невидимость собеседника придавала ей уверенности говорить почти всё, о чём уже не могла молчать. – Я сама себя загнала в ловушку. Но я найду выход, – последнее прозвучало твёрдым обещанием себе.
– Не сомневаюсь, – согласился Уильям.
За все их встречи он успел заметить, что упрямства в ней было не занимать.
Вампир не стал задавать ей вопросов. Особенно, почему застал её такой растерянной и испуганной. Он не хотел затрагивать эту тему и портить настрой Дэйзи. Возможно, она сама ему расскажет. Похоже, Уильям больше не вызывал в ней опасений. Скорее, наоборот, она видела в нём своеобразную опору и поддержку, и его достаточно забавляла эта мысль, чтобы не испортить такое её настроение.
– Ненавижу ночь, – неожиданно для себя сказала Дэйзи, глядя на единственное, что было здесь светлым – полумесяц на небе.
Её сердце забилось чаще и быстрее, когда она впервые озвучила эту правду. Это была тема, которую Дэйзи старалась избегать.
Уильям промолчал, ведь она задумчиво смотрела наверх, и по всему её виду, как и по тону, было ясно, что это только начало и ей явно хотелось добавить что-то ещё.
– Ночь пугает меня, – после небольшой паузы продолжила Дэйзи. Её звучал непривычно глухо и отстранённо, так, что она будто слышала себя со стороны. – Лишь бесконечная тьма и неизвестность. К тому же…
Дэйзи тяжело вздохнула, переводя взгляд в сторону дома, прежде чем продолжить и озвучить главную причину своих кошмаров, по которой жила с ежедневным риском и тяжёлой виной на сердце, привыкнув к этому и не представляя другого.
– Однажды ночью случилось ужасное. Я стала свидетельницей смерти брата, – Дэйзи не вдавалась в детали, но даже эти слова дались ей с трудом. – Это сложно забыть.
Она сжала пальцы в кулак и безжалостно впилась ногтями в кожу, будто физическая боль могла отвлечь и даже помочь.
Уильям и так догадывался о причинах её нелюбви к ночи, ещё до того, как Дэйзи начала говорить. Но всё равно дал ей высказаться, слушая каждое слово. Возможно, это было что-то вроде подсознательного испытания себя, потому что о смерти Джона он всё-таки жалел, хоть и почти не думал о случившемся. Но сейчас Уильям изображал из себя человека. А люди позволяли эмоциям руководить над собой. Поэтому, вжившись в роль, он ответил:
– Мне очень жаль, что вам пришлось это пережить.
Его голос звучал чересчур искренне для дежурной фразы, но это не имело значения. Дэйзи вряд ли обратила внимания на его слова, слишком уж не хотела обсуждать сказанное. Ей просто было нужно выговориться, а остальное не имело значения.
Некоторое время она молчала, а затем, вдруг повернувшись к нему с беспечной улыбкой, пожала плечами.
– А вы возвращались от лорда Томсона?