Неистовый - стр. 45
Лера, забыв о моем существовании, бросается к ребенку. Подхватывает его на руки, и теперь, когда они голова к голове, я понимаю, что у мальчика ее глаза. В закипевшем мозгу долбятся две версии случившегося. Одна хуже другой. Лера сбежала от меня, переспала с другим мужиком и родила от него. Или сбежала от меня уже беременная и сейчас держит на руках моего ребенка.
Лера крепко прижимает к себе мальчика, словно защищая от опасности, а малой смотрит на меня, чуть приоткрыв ротик. Я тоже не свожу с него глаз, отчаянно пытаясь отыскать собственные черты. Вот они: бровки моей формы…И моя же горбинка на носу.
─ Мама, а кто этот дядя? ─ шепчет малыш Лере на ухо, но так громко, что я все слышу.
─ Тёмик, ─ ласково проговаривает она, и до меня не сразу доходит, что в ее устах имя сына, а не мое, ─ это дядя Артём, ─ голос дрожит. ─ Он наш друг.
Мальчик тут же решает познакомиться и тянет ко мне ручку, продолжая держаться за Лерино плечо.
Я касаюсь маленьких пальчиков, которых даже не видно в моей руке, и легонько их пожимаю. У Леры слезы на глазах. У меня же пакостно щекочет в носу. Пазл сложился. Теперь можно хоть все плетки мира приложить к ее плоти, и все равно это будет слишком мягкое наказание за то, что Лера сотворила.
Считывает мою реакцию. Для Леры это самая важная минута в жизни. И для меня, вероятно, тоже. Мозгом я понимаю, что это мой ребенок, но ничего к нему не чувствую. Только смутную симпатию. И возникла она потому, что у малого Лерины глаза.
─ Нам нужно поговорить, ─ говорю спокойно, а у самого внутри все рвется.
Все, и правда, сложно. Все теперь неподъемно сложно.
Лера кивает, покрепче прижимает к себе ребенка, будто тот ─ величайшая реликвия. Как такое может быть? Для нее мой маленький тёзка ─ это целый мир, а для меня ─ просто ребенок. Такой же, как малые, которые играют на детской площадке под окном.
─ Пойдем, Тёмик, включу тебе мультики, ─ щебечет Лера, и от шелковистой нежности ее голоса на душе становится так муторно, что хочется бежать прочь.
Малыш кивает и обнимает её за шею. Лера, гладя ребенка по спинке, несет его в комнату. От них веет теплотой, о которой в возрасте маленького Артёма я мог только мечтать.
Делаю глубокий вдох и вцепляюсь пальцами в кромку стола. Чувствую себя солдатом, который истекает кровью в холодном окопе. Над головой со свистом и ревом рвутся снаряды. И вот, стрельба гаубиц стихает и наступает оглушительная тишина. Пара минут, чтобы выдохнуть и перезарядить легкие новой порцией кислорода. Секундное перемирие перед куда более ожесточенной битвой.
Мультики орут так громко, что в висках начинает пульсировать. Самое мучительно лучше всего переживать, считая ─ тогда появляется хотя бы иллюзия контроля. Один, два, три, четыре, пять.…
Дохожу до ста, и Лера вновь появляется на крохотной кухне. Пространство съёживается из-за наступающих со всех сторон флешбэков, от которых хочется орать, срывая голос.
─ Это мой ребенок? ─ задаю я обидный и абсолютно ненужный вопрос.
─ Если ты говоришь о своей биологической роли, то да, ты его отец, но это только мой сын …─ зло выпаливает Лера, шпигуя мою душу кусочками свинца. ─ Я спасла его от тебя и была рядом с самого первого вдоха!
Как больно, Лера. Ты сейчас понятия не имеешь, что четвертуешь меня острейшей катаной. Я готов во все горло вопить стоп-слово, но воспоминания уже не остановить. Фантомы прошлого оживают и тянут ко мне свои ледяные руки.