Неисправимый лжец - стр. 8
– Мира! – прямо за ним залетает Дима, расталкивает врача и папу, на маму вообще внимания не обращает, словно он хозяин этой больницы – Мира, детка, все будет хорошо! – говорит уверенно и твердо, – тебя осмотрит лучший невролог! Я вызвал специалиста из своей платной клиники. Ты поправишься, и мы обязательно поговорим, – я смотрю на него уже взявшего себя в руки, хмурого и хладнокровного, только с пластырем на стороне лба и пятнышками крови на воротнике белой рубашки, и мне становится еще горше.
Он все еще шикарно смотрится в темном костюме, как и на свадьбе. Я так гордилась им, так была счастлива, что выхожу замуж за сильного и красивого мужчину. Мою опору и каменную стену. А он…
Я всхлипываю:
– Уйди! – видеть его не могу.
– Так, женишок! – папа вырастает горой над Димой, – а ну, выйдем на разговор! – цепляет его под локоть и тащит к двери.
– Мира, я никуда не уйду, я буду здесь! Не волнуйся! – успокаивает твердым голосом, потом поворачивается к папе, – Владимир Семенович, нам не о чем говорить. Все вопросы я решу со своей женой персонально!
– Давай, давай! Иди, павлин! – у папы другое мнение.
Он выталкивает Диму из смотровой, а мама взволнованно вскакивает с кушетки.
– Вова! Оставь его, не трогай зятя! – всплескивает руками, оборачивается ко мне, – доченька, ты не горячись, – продолжает свою песню, – ну всякое бывает. Ну мужики же все такие! Ты думаешь отец твой без греха? Все грешны, это природа такая мужская!
– Мама, что ты такое говоришь?
– Гражданка, выходим, – врач пытается ее выпроводить.
– Ты же его сама выбрала, Дима хороший, воспитанный мужчина, с кем не бывает, ну совершил ошибку, ну что теперь все сразу портить? Это же такая мелочь! Сколько еще всякого будет! Он теперь твой законный муж! А муж и жена в горе и радости!
– Выходим, выходим! – уже почти вытолкал, мама цепляется за дверной косяк.
– Я уверена, ты его простишь! Ты же его любишь, сама говорила!
– Не люблю я его! – срываюсь и кричу, а сердце рвется напополам. Как после такого можно любить?! Это самое настоящее предательство!
– Доченька!
– Все! Завтра увидитесь! График посещения узнавайте в регистратуре! – захлопывает дверь врач и оборачивается ко мне, – сейчас оформим вас в палату, сделаем укольчик, и спокойно поспите.
– Можно попросить больше никого из них не пускать ко мне? Пожалуйста! Я никого не хочу видеть! Особенно Диму!
– Вашего супруга? – он помогает мне сесть в кресло-каталку, кладет на мои голые ноги тонкое покрывало, сверху пакет с личными вещами, кроме платья. – Он тут нам навел шороху. Очень экспрессивный.
Ничего не хочу о нем слышать, закрываю глаза и подпираю голову руками. Когда доктор вывозит меня, в коридоре встречает санитар и сменяет его, ни родителей, ни Димы я не вижу, но слышу их голоса откуда-то издалека.
Черт с ними со всеми.
Я хочу, чтобы этот самый ужасный день в моей жизни закончился!
Пусть мне вколют снотворного и побольше!
Мы едем на лифте, поднимаемся на пару этажей вверх, а потом долго двигаемся по коридору с палатами нейрохирургического отделения, и я не понимаю, почему меня никуда не завозят, полно свободных мест.
Дверь для меня открывают только в самом конце, и это палата всего с одной кроватью, в ней царит очень приятный полумрак, свет больше не режет глаза и сразу хочется лечь спать.